отдыхай! – сказал он, шагая в мою сторону.
К осени наши лошади от нехватки корма изрядно похудели и обессилели. Поэтому, как только начались заморозки, мы поставили лошадей на отдых. Сами стали относить донесения пешком. На лошадях выезжали очень редко, только на дальние расстояния.
Когда, наконец, выпал снег, я смастерил себе лыжи. До 1086-го полка теперь я мигом дохожу на лыжах. Поверх гимнастёрки обычно надеваю маскхалат, встаю на лыжи и отправляюсь на задание. В своё время, когда учился в техникуме, мне приходилось участвовать даже на лыжных соревнованиях. Вот и такое умение пригодилось на фронте. В эту зиму нашим лошадям пришлось очень туго. Не было фуража, сена. Всем пришлось ходить пешком. А мне было даже интересно на лыжах.
Солдата сначала надо научить
Была середина декабря. Войска Сталинградского фронта перешли в наступление. Из газет мы узнали, что Красная армия под Сталинградом разбила немецко-фашистские войска. Пока мы горячо обсуждали эту радостную новость и курили, жадно затянувшись и щурясь от дыма махорки, в землянку вошёл младший лейтенант Егоров.
Командир быстро всех пробежал глазами и с протяжным «Та-ак» посмотрел на меня. Еле заметно пошевелив толстыми губами, он напряжённо улыбнулся, что заблестели два передних зуба.
– Рахимов, ты сейчас со своими товарищами поужинай, затем с вещами отправляйся на место расположения командира дивизии. Там обратишься к адъютанту. Он и объяснит, что должен будешь делать.
– Понял, товарищ младший лейтенант, разрешите спросить.
– Спрашивай. Говоришь, что понял, а сам хочешь спросить, – он подозрительно посмотрел на меня.
– А что я там буду делать? – спросил я недоумённо.
– Будешь дежурить на телефоне, – ответил он задумчиво, – остальное объяснит адъютант генерала.
– Станешь адъютантом адъютанта, – как всегда пошутил Вислогузов. – Счастливчик ты, учитель. Всё же нас не забывай.
– Письма буду писать, – сказал я, не зная, радоваться или огорчаться такому повороту дел. В ПСД я был уже своим человеком. Со всеми подружился, ко всем привык. К тому же моя лошадь остаётся без хозяина, потому душа была не на месте.
Командир дивизии Иван Александрович Гарцев был эрудированным человеком, обладал редким аналитическим умом. Он был требовательным и справедливым, но в то же время по характеру спокойным человеком. Я ни разу не видел, чтобы он понапрасну горячился, ругался. Он всегда хорошо знал дела на передовой других полков, дивизий и хозяйств. От своих подчинённых командиров требовал точной и полной информации. Приказы давал коротко и ясно и требовал исполнения немедленно и точно. Он ценил каждого солдата. Поэтому мы, бойцы, его не просто любили, но и глубоко уважали, как талантливого и решительного командира.
Когда резервная армия меняла своё местонахождение, командир дивизии в первый день на развилке дороги выставил оркестр и лично наблюдал за передвижением войск.