не сказав, раньше времени. Как будто торопился куда-то. Вот и сержант Брадзинский был свидетелем, да…
– Итак, где лично вы находились в последние три часа?
– Вы меня подозреваете?
– Вас подозревает сержант Брадзинский. Я весь день был на свадьбе дочери нашего мэра и не успел как следует ознакомиться с делом.
– Какое совпадение! Я тоже, да! – едва не подпрыгивая на стуле, взвился старший инспектор. – Я поехал туда практически сразу после встречи с вашим сержантом. Я же вам говорил, сержант, да? Меня там ждала жена, она почти весь день была там одна. Но к этому времени уже начали опускаться сумерки (сейчас ведь рано темнеет) и все уже были весьма пьяные. Так что неудивительно, что вы меня не заметили, да? Но я-то вас ви-и-дел!
– Кстати об этом. – Комиссар Базиликус оторвал взгляд от бумаг. – Вы всё-таки пропустили там кое-что важное.
– О чём вы?! И кстати, почему вы меня обвиняете, да? – преувеличенно возмущённо накинулся на меня инспектор.
Я промолчал, поведя бровями в сторону шефа. А он в это время неторопливо продолжил развивать свою мысль:
– Я знаю, что вы ушли со свадьбы гораздо раньше.
– Ничего подобного! Моя жена может…
– О, так вы по возвращении не разговаривали со своей женой? А зря…
– Да?
– Дело в том, что мэр пригласил на свадьбу какого-то модного фотографа-эксгибициониста из столицы. И тот оказал честь вашей жене, выбрав её для серии снимков, которые будут опубликованы в каком-то престижном журнале, кажется, в «Ну и морда». Лучшие чертовки всего цивилизованного мира хотят туда попасть.
– Да моя жена три года подряд получала первое место и титул «Уродина года» в Мокрых Псах, – не без гордости заявил месье Труппенс. – Разумеется, она мне говорила про фотографа, да. Я просто был в другом конце парка в это время.
– Но тогда вы должны знать, что по традиции он должен был, как бы неожиданно выскочив из-за куста, запечатлеть вашу жену, её шок и возмущение. А потом рассерженное лицо мужа и как получает в морду от него. Столичный гость был страшно оскорблён тем, что вы его проигнорировали, не вступившись за честь жены. А уж в какой ярости была ваша супруга, потому что надеялась вернуть былую славу модели! Она не отпускала фотографа, таская его по всему парку и выкрикивая ваше имя. Но вас не было…
– Я был! Я просто… не слышал, стоял в сторонке…
– Значит, вы ещё не в курсе, что она обратилась ко мне как к представителю власти с просьбой помочь вас найти. А фотограф пожелал написать заявление, обвинив вас в оскорблении его профессиональной чести! Я еле отделался, упирая на то, что нахожусь здесь не на службе. Моя жена подтвердит это, как и куча свидетелей, наблюдавших за истерикой мадам Труппенс. Та ругала вас последними словами.
– Я вам не верю. – Инспектор почему-то отъехал на стуле к стене.
– Да? Вы же там были. И вам должно быть известно, что было, а чего нет. Кстати, фотограф собирался зайти утром и оставить заявление. Я немного удивился, зачем ему это? Всё-таки чужой город, ограниченные возможности,