с боку на бок, но так и не смог уснуть. Перед глазами стояли страшные кадры из аэропорта Грозного. В душе мутной волной поднимались злость и лютая ненависть к Ельцину и его камарилье.
«…Везде предательство! Везде обман! Все продано и предано! Впереди только хаос и мрак! Конец России!
…Бросить все к чертовой материи и бежать! Но куда, Сережа? Куда?.. – терзался Скрипаль.
Остаться в Испании?..
Нет, надежнее будет в Британии! Из нее нет выдачи…
С голым задом ты там никому не нужен.
А что если?!.. Нет! Нет, Сережа!..
Им можно, а тебе нельзя?..
Надо рисковать, Сережа, пока не поздно. Прав Антонио, у России нет будущего! Все летит в тартарары. Чечня – гвоздь в крышку ее гроба! За ней полыхнет весь Кавказ и тогда…
Решайся, Сережа!..
Здесь у тебя и твоей семьи есть будущее! За паршивую справку они отвалили 10 тысяч баксов! Сколько же стоят секреты, те, что ты знаешь? Сколько?..
Пятьсот? Миллион?..
Сегодня они еще секреты, а завтра никому не нужны. Главное – не продешевить!» – с этой мыслью Скрипаль забылся в коротком, беспокойном сне. В ту новогоднюю ночь военный разведчик, полковник Сергей Скрипаль, как гражданин умер.
Закончились рождественские праздники, и российское посольство в Испании вернулось к повседневному режиму работы. Скрипаль как на каторгу приходил в свой кабинет, потом тащился на явки с агентами, а затем выдавливал из себя каждое слово для отчета перед резидентом. По вечерам, возвращаясь в квартиру, проверял тайник, пересчитывал 10 тысяч долларов, полученных от Идальго, и снова прятал. В посольстве, где все были на виду друг у друга, Скрипаль не мог их потратить. Это бесило и выводило его из себя. Он торопил встречу с Идальго, чтобы, наконец, покончить с двойственностью своего положения. Но тот находился за пределами Испании, и здесь о себе напомнил Гонсалес. Они договорились о встрече.
Она проходила в ресторане отеля «Милья Кастилья». Гонсалес был сама любезность и щедрость, заказал дорогие напитки и изысканные блюда, в беседе живо обрисовывал планы будущего бизнес-проекта. Скрипаль поддерживал тему, но не стал раскрывать перед ним истинные свои намерения. Теперь, когда маски, фактически, были сброшены, задача Гонсалеса для Скрипаля окончательно прояснилась. Он играл роль агента-наводчика, написанную Идальго и шефами из МИ-6. Поэтому их разговор больше напоминал игру в кошки-мышки. Гонсалес наводящими вопросами прощупывал Скрипаля, а тот, в свою очередь, делал прозрачные намеки, что готов к «продолжению аналитической работы с концерном «Альбатрос». Последнее слово оставалось за Идальго. Он планировал появиться в Испании не раньше февраля. Скрипалю ничего другого не оставалось, как запастись терпением.
Закончился январь. Шли дни, встреча с Идальго по причине его занятости все откладывалась. В МИ-6 держали паузу, и, чтобы не оказаться в роли дичи для ГРУ, наблюдали за поведением и действиями Немедленного. Подчиненные Стронга контролировали