неискренняя улыбка. Тусклые глаза цвета болотной тины ощупывали ее, будто рентгеновские лучи, и это тоже было неприятно. Несколько лет назад, узнав о ее разводе с мужем, Юрка пытался ухаживать, сначала неловко, кладя на стол букеты растрепанной сирени с тошнотворным запахом, который она терпеть не могла, потом конфеты – леденцы, прилипавшие к зубам и цеплявшиеся за них до вечера, затем и вовсе осмелел и пригласил к себе посмотреть какую-то старинную картину Рембрандта. Галя сама не понимала, зачем приняла его предложение. Картины, естественно, не оказалось, зато на столе, покрытом старой серо-белой скатертью в многочисленных шрамах, сиротливо стояла бутылка водки, в тарелке розовела вареная колбаса, краснели помятые помидоры, в хлебнице с отбитыми краями высились толсто нарезанные куски. Все вызывало тошноту и желание бежать отсюда без оглядки. Впрочем, к столу они так и не подошли. В прихожей Митин прижал ее к стене, оклеенной потертыми обоями, воровато пытаясь раздеть, а она, еле сдержав «мульку», как выражался ее отец, что есть силы оттолкнула его и бросилась из квартиры, боясь, что ее вырвет прямо на пол. Совесть Галю нисколько не мучила, однако на следующий день она пришла на работу с неприятным чувством, не зная, как вести себя с Митиным, но мужчина встретил ее как ни в чем не бывало, а дня через три приперся без приглашения к ней в гости, нагло прошел в гостиную, и мама Гали, Елена Васильевна, усадила его пить чай. Юрка наслаждался чаепитием долго и бесцеремонно, интересовался историей семьи, просмотрел все фотографии и ретировался только тогда, когда Галя намекнула на позднее время.
– Между нами ничего не может быть, – твердо сказала она ему на лестничной клетке, косясь на приоткрытую дверь вездесущей тети Даши. – Давай просто дружить.
– Я буду добиваться тебя, – пообещал он, и девушка еле уклонилась от прикосновения влажных губ.
– Попробуй.
И он пробовал, продолжая дарить леденцы, которые она оставляла на столе, и регулярно навещал ее мать, беспомощно разводившую руками:
– Ну не выгонять же этого мальчика! А потом, иногда хочется поговорить о своих родителях. Его интересуют подробности нашей прошлой жизни, и мне это нравится. Знаешь, наступает такое время, когда хочется вспоминать и вспоминать, даже если воспоминания не самые приятные.
– Ты не спрашивала, зачем ему подробности? – буркала Галя. – Обычная семья с невинно осужденным, кстати, пока не реабилитированным. Ему-то какое до этого дело?
Мать пожимала худыми плечами. Она сильно сдала за последнее время, но утверждала, что это нервы, а не проблемы со здоровьем.
– Не знаю. Пусть приходит. Наша семья всегда славилась гостеприимством.
– Пусть приходит к тебе, – уточнила дочь, сказав надоедливому ухажеру то же самое. После этого разговора визиты Митина почти прекратились. Да и с ней Юрка стал вести себя более корректно, как друг. Известные сплетники фирмы утверждали, что он переключился на кого-то из их коллектива, но вот на кого – это оставалось тайной за семью печатями. Вот почему она улыбнулась в ответ, не