что пришлет приглашение в Англию. Но и тогда не верил. Обещают все, кто уезжает навсегда. В числе провожавших стоял на платформе. А когда поезд Москва – Лондон отходил от платформы, увидел ее слезы. Вслед послал открытку «Плакса!»
Выбраться когда-либо в Лондон – об этом всерьез Марк не думал. Даже когда получил приглашение. Не только потому, что много лет ему не выдавали загранпаспорт. Была другая причина. Оставлять в голодной Москве 1980-х двухлетнего сына он не собирался. К Художнице испытывал чувство благодарности, не более. Она же сманивала его, убеждая, что эмиграция – единственный шанс вытащить сына из Советского Союза. Искренне врала, что у нее есть работа, квартира, друзья на Би-би-си, которые помогут. Присылала открытки, письма, передавала с оказиями приветы, фотографии, сувениры. В ее воображении он был диссиденствующий литератор. Нафантазировала себе. Разубедить ее никто бы не взялся. Бесполезно. Она влюбилась.
Теперь они вместе рассматривали штамп в паспорте: ему разрешено пребывание в Англии на шесть месяцев. Не на месяц, не на три – это было во власти чиновника, только что державшего в руках его паспорт. А на целых шесть месяцев. Как она и спланировала. Меньше нельзя. Никак нельзя. Иначе игра не стоила свеч. За шесть месяцев можно адаптироваться, выучить язык, устроиться на работу – это она внушала себе и ему, когда он уходил из Редакции, разводился, собирал публикации. Рукопись его вывезла сама. Верила – он быстро отыщет место в новой жизни. И потянет за собой ее.
– Сейчас увидишь Лондон, – радовалась она, когда с тележкой, груженной багажом, спускались по тоннелю в метро – Не могу поверить, что ты все-таки выбрался.
Из Хитроу ехали по Пикадилли лайн. В полупустом вагоне. Как-то вдруг поезд вынырнул из тоннеля. В окнах замелькали зеленые поля «Кью Гарденс». Стоял солнечный день. Оглянувшись, увидел – пассажиры сидели в пиджаках, а кое-кто и в майках. На нем же был твидовый костюм «тройка», рубашка с галстуком, пальто. И вовсе не из-за того, что в декабрьской Москве уже выпал снег. Одевался под лондонца. Уверен был – так тут принято. Теперь никакая вентиляция не спасала.
На станции Leicester Square вышли из вагона. Перетащились с багажом на другую ветку, проехали одну остановку и оказались на вокзале Charing Cross. Том самом, на который когда-то прибыли из Европы Ленин с Крупской. О чем Художница рассказывала уже в пригородном поезде. Слушал вполуха. Вдруг настигла тоскливая мысль – жил в центре, а тут из окна электрички мелькают обшарпанные дома, неприглядные строения, склады. Понятно, едут в жопу Лондона. Впрочем, глотнув свежего воздуха из открытой рамы, одернул себя. Ничего. Приспособлюсь. Выберусь. В пригороде долго не задержусь.
Знал ли он, что ему предстояло? Первое место работы – бензоколонка с ночным магазином, где пробовал освоить кассу-компьютер. Ночное дежурство. В магазин зашел черный, прошел за прилавок, открыл кассу, выгреб всю наличность, по дороге к выходу набрал чипсов, сэндвичей, все, что попадалось под руку, и, не произнося