входу в оперу, занимаю очередь на стоячие места. Они хоть и дешёвые, но требуют настоящего мужества от любителей музыки, ведь надо стоять не только во время спектакля, но пару часов в очереди перед кассой… Иначе купишь билет не в партер, а на балкон 3-го яруса, а там увидишь только клочок сцены, да и то шею себе свернёшь от напряжения.
В ожидании дешёвого билета не выдерживаю и усаживаюсь на пол, как это уже сделали весёлые и шумные американские студенты. До кассы остаётся каких-нибудь 20 метров… Через полтора часа я в толпе из 1 50 человек в партере венской оперы, здесь настоящий раёк, хоть и очень тесный. Туристы чинно становятся в ряд, опираясь на удобные перила по периметру этой уютной ниши, которая примыкает к самым дорогим рядам настоящего партера, где сидят в удобных креслах богатые туристы, «партер» в венской опере называется почему-то «паркет».
Мы стоим тесно, в то же время сохраняем дистанцию: американцы, французы, англичане, русские – всех возрастов и цветов кожи, большинство из нас совершенно не в театральной одежде… но все мы в эти минуты счастливы – мы в Венской опере!
Вспоминаю определение счастья английского писателя Торнторда Уайлдера: «Счастье – это то, что отвоёвано у страдания, всё остальное называется обыкновенными житейскими благами…»
Прощание в сентябре
В толпе, усиленно работая локтями, меня отталкивает женщина и пробирается к выходу. Я снисходительно улыбаюсь и думаю: «Она полагает, что обогнала меня. На самом деле я вовсе могу не двигаться и буду на сотню-другую лет впереди. Просто она работает локтями, а я головой…
– Ох, уж эта самостоятельность, – сказала мать, когда Женя уверенно заявила: «Поеду на озеро Селигер, уже деньги за отпуск получила. Возьму удочки, буду рыбу ловить, а если тепло будет, то и купаться можно».
– Одна едешь? – глядя исподлобья, задала мать самый волнующий вопрос.
– Одна.
– А почему не с Игорем?
– Мама, я же говорила, что ничего у нас с ним не было и не будет, понимаешь?
– Нет, не понимаю. Он ходит ко мне чуть ли не каждый день. Все часы в доме перечинил, даже стиральную машину исправил! Я к нему привыкла: всегда вежливый, уважительный. У него и квартира двухкомнатная, и работа хорошая. Парень он трудолюбивый и тебя любит. Ну чего тебе надо?
– Мне с ним скучно, мама. Этот человек не моего уровня, и я его не люблю. Он меня попросту не волнует!
– Вот уж причина! А то от любви много проку. Ты уже вышла замуж по любви. И что? Сын растёт, а мужа нет.
А тебе не восемнадцать! Мы с отцом не вечные, как ты будешь жить?
– Мама, ты опять, – сказала Женька и подумала, как её тошнит от циничного расчёта – стиральную машину починил и получай взамен мою дочь. «Как же дёшево я стою в глазах матери!»
Женька продолжала «витать в облаках». Не вернул на землю даже неудачный брак. Она постаралась не заметить того, что с ней произошло. Главное – она осталась жива и здорова,