просто тонув в гуле города. Подходили к нему лишь некоторые старики, которым просто было нужно то или иное лекарство, стоившее сущую мелочь, прочие же люди миновали юного алхимика. Аврелиан зачастую наблюдал за своими согильдийцами, очень упорно лезшими к прохожим с целью наживы, чем сильно раздражали юношу, но к концу дня их кошельки звенели громче и приятнее его, потому после он их по нескольку дней больше не видел. Ему же приходилось каждый день выходить и пытаться продать хоть что-то стоящее.
Он сильно исхудал и побледнел из-за экономии на еде, чтобы продолжать свое обучение, его взгляд потух окончательно. Если бы его поставили за черной ширмой с маленьким прямоугольным вырезом для глаз, то по ним можно было решить, что за ней стоит древний старик. Некоторые зелья он стал сам пить, чтобы как-то держаться в форме, но чувство голода, ставшее его верным спутником, не давало толком насладиться этим. Норонин был единственным, кто старался поддерживать несчастного юношу, но никак не мог придумать, как спасти его от скорби, наплывавшей на него каждую минуту, когда он не был занят. Он решил, что юношу надо перевести в другое отделение гильдии, о чем ему и сообщил, но юный алхимик отказался.
А гильдия, тем временем, занималась производством боевых зелий для войны на западном побережье, последние несколько месяцев разгоревшейся из-за набегов заморских захватчиков. Из-за политических интриг на севере и на востоке Империя Грифонов не могла дать им достойный отпор, так что безопасная линия, условно ограничивающая зону вторжения, медленно расширялась вглубь материка.
Хотя Лин и был очень далеко от столицы, люди все равно стремились перебраться ближе к ней, поэтому слабые попытки Аврелиана продать зелья все чаще стали заканчиваться ничем. В конце очередного дня, когда юноша не смог продать вообще ни единой колбы, он направился в комнатку Норонина, но обнаружил его не в одиночестве. Он сидел в кресле рядом с мужчиной со спокойным голосом и прямым взглядом, без малейшего изъяна на коже. Он был одет в белый плащ с парой голубых линий вдоль всей его длины. Юноша сразу развернулся, чтобы уйти, но наставник его остановил:
– Постой! Считай, что тебе очень повезло.
– В каком смысле?
– Помнишь, ты магии хотел учиться? Так вот, этот уважаемых господин – один из моих старых друзей-целителей, – незнакомец кивнул. – Пообщайтесь.
Норонин тут же встал и быстро вышел из комнаты, оставив Аврелиана наедине со своим другом.
– Вечно он так, – начал мужчина. – Сохраняет горячность крови даже в своем возрасте. Я – Текотек.
– Аврелиан. Я думаю, нам не стоит об этом говорить. В смысле, о магии, я сомневаюсь, что из этого что-то получится.
– Само собой. Это Норонину вечно неймется что-нибудь исправить и прочее, прочее. Мне он говорил, что ты сильно увлекся этой темой.
– Ну, да, было такое. Но это так, стихийное. Знаете, интересно было, когда узнал, но сейчас успокоился.
– Ага, понятно. Нравится тебе алхимия?
– Ну да, конечно. Я целыми днями стою за алхимическим столом, творю