хотел Сэм, однако с романтикой у него как-то совсем не сложилось. Парня бросили абсолютно все девушки, с которыми он пытался построить отношения. Причиной тому как правило служило то, что по мнению девушек наш герой требовал к себе слишком много внимания, хотя он сам весьма абстрактно понимал, что они имеют в виду.
Прошло полчаса с момента, как парень проснулся. Рука начала уставать от однообразного движения и не сумела в очередной раз поймать мячик, который упал ему прямо на лицо. Тогда Сэм принял волевое решение – оставить поиск фундаментальной проблемы его отношений с девушками и подняться с кровати. Часы показывали без пятнадцати семь, и Солнце уже вот-вот собиралось выглянуть из-за горизонта. Осознав, что через четверть часа открывается его любимый бар, парень пришел к мысли, что нет лучшего времени для пива, чем раннее утро. Закинув в себя тарелку хлопьев, дабы не скончаться от голода до завтрака, наш герой вышел из дома и направился к питейному заведению.
В то же самое время на другой стороне планеты в новозеландском городке Линкольн за кухонным столом в своей квартире сидела девушка по имени Линда Стагьери. Ее волновал целый комплекс проблем, но ни налоговые тонкости, ни даже отношения с противоположным полом в него не входили.
Держа в руках свои слегка волнистые волосы, она пыталась понять, почему каждый поход в парикмахерскую оборачивается каким-то невменяемым поведением парикмахеров. Мало того, что процедура укорачивания волос на несколько сантиметров (она всегда сохраняла длину на уровне лопаток), которая по идее должна занимать минут двадцать, тянется целый час, так еще и собирает вокруг Линды всех сотрудников заведения, каждый из которых считает долгом потрогать ее волосы, сфотографировать их и дать какие-то советы по укладке. А еще они могли весь час спорить о том, какой у нее из оттенков пшеничного. Ее волосы в профессиональной среде считались венцом творения и порой девушке казалось, что парикмахеры на них буквально молятся. Вообще, у Линды была гипотеза, что все парикмахерские – это часть инфраструктуры какой-то секты, в пользу чего также говорили ее наблюдения за различными оккультными практиками, вроде заворачивания волос в фольгу.
Помимо этого, Линда перебирала в голове плюсы полуторного размера груди, в число которых входили высокие маневренные возможности, превосходный баланс тела и отсутствие проблем со сном на животе. К выводу о том, что размер этот именно полуторный, но ни в коем случае не первый, девушка пришла на основе статистики, согласно которой каждый четвертый лифчик первого размера был ей мал. Впрочем, ни один лифчик второго размера она все равно бы не надела, потому что они все без исключения на ней болтались. Свободную одежду Линда вообще терпеть не могла, отдавая предпочтение более удобным обтягивающим вещам, которые плотно прилегают к телу, будто являются с ним одним целым. К тому же ей казалось грешным не носить обтягивающую