Звёзды в сточной канаве. Андрей Бешлык

когда я слетаю с катушек и пускаюсь во все тяжкие. И какой бы мне ни выдался счастливый день, к радости жизни примешивается страх, что всё равно когда-нибудь я, сам того не желая, в очередной раз наступлю на алкогольную мину, и улетит моё счастье, словно и не бывало.

      Напрашивается историческая аналогия.

      В средние века русский народ жил (точнее, выживал) в условиях татаро-монгольского ига.

      Женились, рожали детей, сажали деревья, строили дома.

      И вдруг, когда меньше всего ожидают, приходят татары – сжигают дома, срубают деревья, убивают жён, детей в рабство угоняют. И приходится снова начинать жизнь с нуля.

      Так и я: приобрёл материальное положение, уважение близких, профессиональные навыки. В одночасье всё спустил. И всё сначала.

      Кто избавит меня от ига злобных демонов, которых хлебом не корми, дай только поиздеваться над попавшей в их лапы игрушкой из живого человека?

      Боже мой, Боже мой, для чего ты меня оставил?

      * * *

      Восьмого мая заместитель главного врача совершил обход, и на все выходные ушёл домой.

      Больные остались предоставлены самим себе.

      Если не считать оставшийся в больнице дежурный персонал.

      Штат этих врачей и санитаров представлял собой довольно пёстрое сочетание людей с весьма различными взглядами на жизнь.

      В принципе, их можно разделить на три больших категории.

      Первая – самые нормальные. Те, кто просто делает свою работу. Т. е., следят чтобы больные соблюдали правила, но не слишком строго. Нет анархии, но нет и тирании. Золотая середина.

      Другая категория – худший вариант. Фанатичные чистюли, ничего крепче маминой сиськи не пробовавшие. Страшно гордятся своей рафинированной трезвостью. Пациентов тихо ненавидят, и в отместку пытаются максимально ужесточить им казарменный режим.