к любому человеку приглядываюсь и выводов никаких не делаю. За это время даже самый ленивый и тот проявится в чем-то.
– И в чем же может проявиться современный мужчина? В ЗАГС, что ли, согласится пройтись? Это, что ли, поступок? – возмутилась Танюха, вздымая руки к небесам. – «Поступки» – громкое слово, их на войне совершают. А нас уже давно никто не завоевывает, вон по улицам и молоденького добра длинноногого, разряженного, на все готового сколько ходит. Чего на нас время тратить? Я вам так скажу – это уже не личные наши проблемы, это государственного масштаба безобразие! Слишком много войн у нас было, вот и мужчин слишком мало осталось.
– Даешь мир во всем мире! Ура! – закричали девчонки, а Танюха, довольная нашей восторженной поддержкой, продолжила развивать начатую тему:
– Нет, ну на работе они иногда поступки совершают. Если начальниками становятся или потому, что начальник приказал. А с нами мужчины от поступков отдыхают, женщины им для развлечения даны. Не нравится – из женщины женой становись. Будешь от его поступчиков в подушечку плакать. Так, Иришенька? Ты у нас с обеими сторонами медали знакома… Была для своего Игорька сначала невестой, потом женой, потом бывшей… А теперь вот в любовницы к нему попала…
– Что?!
Все уставились на Иришкины щеки, моментально вспыхнувшие свекольным цветом. Танюха быстро ретировалась и теперь продолжала как ни в чем не бывало разговор на прежнюю тему:
– Может, в принципе в любви поступки – вещь опасная. Поступишь, да и оступишься. А там и проблемы. А где проблемы, там любви – смерть…
На этих словах со дна моей раненой души почему-то стала всплывать старая обида. Вот она достигла поверхности, и я решила избавиться от нее навсегда, разделив с подругами. Заодно и повод отвлечь подруг от Иришкиной пунцовости нашелся.
– Представляете… Мишка Артамонов, дружок мой, без-пяти-минут-профессор, историк… Помните? Так вот, открываю как-то дверь. Он стоит, сияет весь, как орден от общества чистых тарелок… А впереди себя коробку держит, веревочкой перевязана. Бантик сверху. «Вот решил тебя порадовать, – говорит. – Это тебе. Торт. «Наполеон». Я его так давно не пробовал!»
– И правда порадовал! – хмыкнула Танюха, оторвавшись на секунду от зеркала. Она скользнула взглядом по Иришкиному лицу, видимо, переживала, что та до сих пор не могла прийти в себя.
Так и не понял никто – то ли Танька тайную правду какую случайно раскрыла, то ли пошутила неудачно.
Не принято в нашей женской компании докапываться до истины вопреки желанию ее обладательницы…
«Платон мне друг, но истина дороже» – хорошая поговорка, однако иногда мне больше нравится вот эта:
Большая дружба
выше мелких правд.
Я подошла к окну и, отодвинув краешек ажурной занавески, выглянула наружу. Долговязый соседский мальчишка и миленькая девчушка лет пятнадцати бегали по двору, кидаясь друг в друга первым по-настоящему зимним снегом. И вот уже, как бы случайно, они обнимались, прижимаясь разгоряченными щеками, и, словно очнувшись, торопливо отряхивали запорошенную