по дому из комнаты в комнату, сидеть вот так. Давай говори, я слушаю.
– Да нечего говорить, папуль. Я просто соскучилась. Вот думаю продлить отпуск еще на пару недель. Побыть тут у вас. С вами… На даче…
– У тебя проблемы на работе?
– Да нет.
– Значит, на личном фронте?
– Нет! – засмеялась я. – Личных проблем нет ВА-А-ЩЕ!
– Если в жизни свободной молодой женщины исчезают проблемы на личном фронте, значит, этот фронт перекочевал к подруге… – задумчиво играя дужками очков, сказал отец.
Я отрицательно покачала головой.
– Нет? А что же тогда? Если бы твой мистер «Личный фронт» решил вдруг стать мистером «Надежным тылом», ты скорее всего познакомила бы нас, чего пока не произошло…
– Точно, пап. Тыл. Фронт. Ты прав, это война… – подумав, кивнула я. – И я не хочу больше в ней участвовать. Даже как сестра милосердия…
– Э-э-э… А ты говоришь, ничего не случилось, – сочувственно вздохнул папа. – Девочка моя…
Началось!
– Не надо, ну что ты меня жалеешь?..
– Я не жалею, я люблю тебя. Я так хочу, чтобы ты научилась быть счастливой!
– Никто не знает, как это… И не надо меня переубеждать…
– Ты ошибаешься… – не обращая внимания на мой протест, продолжил отец. – Всем все давным-давно известно. Либо умей быть счастливым тем, что имеешь… Либо меняй что-то в своей жизни, чтобы то, что у тебя есть… семья ли, работа ли любимая, общение с друзьями, творчество твое – что-то из этого должно приносить тебе радость. Главное, не быть несчастной, Наташенька, девочка моя!
– Я счастлива! Как никогда! Честное слово! – упиралась я, барабаня себя в грудь кулаком, как самодовольный орангутанг, но папа продолжал гнуть свою линию и нежно приглаживал мои волосы, невзирая на торчащую на затылке новую заколку, которую его руке то и дело приходилось огибать то справа, то слева.
– Люди несчастны оттого, что хотят больше, чем имеют… Либо оттого, что не могут достичь того, чего хотят. Ты-то от чего? Как думаешь?
Я промолчала.
– Все у тебя хорошо, и воевать тебе не с кем, слышишь? Но ты не можешь просто жить. Ты, бедная, решила сама себе войну объявить… Сама пушки заряжаешь, сама от собственных снарядов в окопы зарываешься… Вон, я же вижу, все утро сама не своя ходишь…
– Ну что я сейчас-то делаю не так? Пришла вот к тебе, сижу, молчу… В семье, с вами… Я говорю: я счастлива… Только не знаю, как тебя убедить! Зачем ты меня о личных проблемах расспрашиваешь, когда их просто нет? Что, у меня на лице, как на коробочке йогурта, просроченная дата стоит и меня больше никто никогда не купит? – Я хотела промолчать, но не смогла.
– Наоборот, ты у меня красавица, умница…
– Отлично, значит, Бог забыл поставить на меня срок годности. Чего ты тогда переживаешь?
– Вижу, что-то произошло, что-то не так.
– Подожди, скоро я начну тебя радовать. Дай мне время. – Я напустила тумана загадочности и решительно встала. Помедлила, постояла.
Мне