за большим дубовым столом, среди десятка таких же рослых мужчин, как он сам и без аппетита клал в рот жирные куски острого жареного барана. Он был явно рассержен тоном разговора с их главарём. Его желваки еле заметно двигались, а забинтованная рука непроизвольно сжалась в крепкий кулак.
– Зачем тогда ты притащил её сюда? У нас что, мало баб здесь? – злился Анжей, подливая себе вина из большого глиняного кувшина.
Вино было молодое и крепкое, оно приятно обжигало горло и грело всё тело.
– Кого тебе не достает? Может, Морганы? Они же абсолютно разные. Брат, что с твоей головой? – не унимался Анжей, еле сдерживая своё недовольство.
– С моей головой всё в порядке, – отрезал Алекс и гневно сверкнул глазами, – А вот что с твоей?
Анжей запнулся, но не осмелился закончить свою мысль. Он знал, что тема гибели его самки, запретная на всей территории лагеря. Вожак ещё помнил, как его лучший следопыт просто с катушек слетел, когда понял, что Моргана безвременно скончалась.
Рядом с мужчинами неслышно прошелестели две женщины в длинных юбках, они так же незаметно, как и появились, водрузили на дубовый стол большие подносы с тушёными овощами и мочёными яблоками. Одна из них осторожно улыбнулась Алексу, но тот никак не отреагировал на её откровенный флирт. Сейчас ему не было дела ни до одной из их рабынь.
– Может быть, ты забыл смысл нашего существования? Может, эта грудастая тёлка отбила в тебе понимание наших общих целей? Что с твоим сердце, Алекс? Ты подарил ей его?
– Я никому ничего не дарил, – мрачно отрезал Иной.
Александру дико надоели эти разборки. Он прекрасно знал, что ошибся, прекрасно понимал, что завалил всю операцию и вообще, зря притащил сюда Ангелину. Конечно, она никогда не станет такой, как Моргана. Никогда не сможет принять его мир и примириться с ним. Что вообще с ним случилось за то время, когда он находился в плену? Какое-то чёртово помешательство, бессмысленное наваждение. Похоть просто ослепила ему глаза. Он и правда превратился в настоящего щенка, готового служить любым её прихотям. И всё ради чего? Ради её сладкого лона и бархатистых округлостей мягкой груди?
Алекс не выдержал и застонал. Его член никак не мог найти успокоение после того, как его поставили на ноги. Он не был удовлетворен не только потому, что до сих пор не поимел Ангелину, но и потому, что успел наломать с ней столько дров, что впору было бы построить из них шалаш и сгореть в нём заживо. Как он вообще столько времени терпел? Что с ним происходит? Он мог запросто завалить её в любой момент и надругаться над ней. Почему он этого не сделал, чёрт побери?
– Тогда опомнись, брат, ты тащишь к нам ищейку «Эконтера», показываешь ей дорогу в наш дом, и теперь выясняется, что эта курица никак нам не поможет?
– Она ничем не может помочь, – мрачно ответил Алекс, – Ей известно не больше, чем было известно нам, когда мы туда отправлялись. У Ангелины даже не было доступа к их архивам, потому как она не архивариус. Ты понимаешь