мыльным пузырем, который тут же лопнет, стоит только слегка его задеть.
– Вы, наверное, думаете обо мне черт знает что? – спросила она, глядя мне в глаза.
– Нет. Я просто не могу поверить своему счастью.
Она улыбнулась:
– Вы, наверное, подумали, что я шизофреничка?
– Ничего подобного я не думаю. Мне кажется, что вы действовали импульсивно, а теперь боитесь, как бы вам не пришлось раскаиваться.
– Нет. Что случилось, то случилось. Не в моем характере убегать или устраивать сцены.
– Устраивать сцены, – машинально повторил я. – Мы оба позволили себе некоторую несдержанность. Но, мне кажется, жизнь была бы гораздо привлекательнее, если бы мы шли навстречу своим желаниям, а не сдерживали своих чувств.
– Вы действительно так думаете?
– Да.
– Хорошо. Тогда я буду следовать своим желанием. Как вас зовут?
Я обрадовался, что надел сегодня чистую рубашку и побрился, поскольку далеко не каждое утро я утомлял себя бритьем.
– Дэвид Чизхольм, а ваше?
– Лаура Фанчини.
– Я думал, что у вас американское имя, а Фанчини – знаменитая итальянская фамилия.
– Я – американка, мой муж – итальянец.
Я посмотрел на нее в упор:
– Итальянец или был итальянцем?
– Это имеет значение?
– Для меня – да.
– Ни то ни другое.
Вернулся Пьеро и поставил на стол два бокала «кампари» и бутылку минеральной воды.
– Ризотто будет готово через пять минут, а пока выпейте «кампари», доставьте мне удовольствие, синьора, я угощаю.
Я положил руку на его кулак и слегка подтолкнул.
– Пьеро, у вас, наверное, много дел, – многозначительно сказал я.
Он понял мой намек и с улыбкой вернулся за стойку.
– Что вы имеете в виду – «ни то ни другое»? Он жив или мертв?
– Всего понемногу: он попал в аварию и не может ни говорить, ни двигаться, но пока жив. Вот уже четыре года.
– Извините меня. Это печально.
– Да уж, для меня так даже слишком. – Она налила в бокал немного минеральной воды.
– Если бы я знал, то не посмел бы вас поцеловать, – неловко извинился я. – Очень сожалею.
– Почему вы сделали это? – глядя в сторону, спросила она, тонкими пальцами вращая ножку бокала.
– Сам не знаю. При виде вас меня словно током ударило.
Она продолжала крутить бокал. Мы помолчали. Потом она сказала:
– В вас есть что-то магнетическое.
Мое сердце бешено заколотилось.
– Вы сами дали мне повод вести себя неподобающим образом, – продолжала она. – И вы мне понравились в тот же миг, как я вас увидела. Вас не шокируют мои слова?
Я засмеялся:
– Нет.
К нам подошел Пьеро с ризотто и открыл бутылку вина. Мы молчали, пока он не вернулся обратно за стойку.
– Непонятно, почему человек ваших способностей зарабатывает себе на жизнь гидом?
– В Милане для меня нет другой работы, которой я мог бы заняться, я – иностранец. И у