Я не хочу, чтобы вы рисковали. Вы мне нравитесь. Вы хотя бы говорите чистую правду, несмотря на свою жестокость. И вы не притворяетесь, что вы другой, в отличие от всех остальных, кого я знаю.
Пусть Эрика и чокнутая, но после этих слов я поневоле почувствовал себя виноватым. В первые секунды, во всяком случае. Но тут же подумал: может быть, она именно этого и добивалась? Внезапно мне пришло в голову, что я мог упустить важные нюансы: комнату Эрики могли прослушивать, – она, кажется, сама об этом говорила вскользь. А опытный агент в таких делах промашки не должен давать. А раз так, значит, существуют записи, сделанные вчера ночью. Потом звонила какая-то фрау и вела долгий назидательный разговор с Эрикой. Логично было предположить, что представитель другой стороны, вознамеривший, скажем так, наладить со мной контакты, уже их прослушал. Играя определенную роль, я притворялся, как и сама Эрика, но специалист, дешифровавший запись нашей беседы, безусловно, понял бы, что я вовсе не киношный мафиози Гансвурст.
Тем не менее Эрика, установившая со мной определенные отношения, исходила из предпосылки, что я – Гансвурст, безжалостный мафиози и, скорее всего, наемный убийца. Или же она искусно притворялась? Эрика могла предполагать и такое: человек, которого она пытается подкупить в качестве осведомителя, на самом деле агент контрразведки из БФФ. Тогда этот спектакль – просто хитроумное прикрытие, ширма, из-за которой можно втихомолку наблюдать за моими действиями. Вопрос: кому это на руку?…
Я посмотрел на фройляйн, которая стояла передо мной, подставив солнцу хорошенькую головку, увенчанную короткой стрижкой ослепительно-белых волос. В голове промелькнули ее слова: «Вы хоть не притворяетесь, что вы другой». Возможно, она была вполне искренней, но я не мог полагаться на случай, ведь Эрика могла просто поддразнивать меня в своей игривой манере, прекрасно понимая, что под маской одиозного мафиози скрывается самый изощренный артист в мире.
Напустив на себя серьезный вид, я произнес:
– Всем людям свойственно быть притворяшками. Ты разве никогда не играла в жизни другие роли?
Голубые глаза Эрики сузились, словно я обидел ее. Впрочем, кто знает, может, так оно и было. Эрика судорожно сглотнула.
– К чему такие подробности? – скороговоркой произнесла она. – Я не в сауне и раздеваться не намерена!
Я презрительно хмыкнул.
– Так я и думал! Внутри ты трусиха!.. Как подметил знаменитый Карлос Кастанеда: «Когда человек боится, он воспринимает знакомые вещи по-новому». Теперь послушай внимательно и заруби себе на носу: в кошки-мышки я играть не собираюсь. Сейчас еще не поздно все отменить, но если ты решишь действовать, то пути к отступлению не будет. За выполненную работу я должен получить свои остальные пять штук. Потом не скули, что передумала. – Я вытащил из кармана конверт и протянул ей. – Вот, фройляйн, ваши пиастры. Да или нет? Твое последнее слово.
Эрика замялась. Я насмешливо скривил рот. Эрика заметила и решительно отодвинула конверт и махнула на прощание.
– Пока!
Я