ты предусмотрительно позаботился и о том, и о другом, король бездомных.
Мне определённо нравится его реакция на эти слова. Мне нравится, как замирают его пальцы, нервно дёргающие металл, и сужаются глаза. И когда, наконец, освободил одну руку, я облегчённо выдохнула, чтобы прямо как он только что, замереть, потому что Дарк вдруг начал растирать моё запястье. Хмурится, глядя на широкий след от железного кольца, и осторожно дотрагиваясь кончиками пальцев кожи. Нежно и в то же время обжигая каждым невесомым касанием. На мгновение заставляя оцепенеть и жадно впитывать его, вот этот жар от длинных мужских пальцев, который проникает под самую кожу. А ведь я придумала тысячу и один вариант того, как вцеплюсь ногтями в его наглое лицо…и ни одного, в котором буду застывать полной идиоткой, только потому что этот бессердечный подонок с невыносимой нежностью будет гладить мои руки, словно безмолвно сожалея о синяках на них.
Вырвала свою руку из его ладони и прижала к груди.
– Чего ты хочешь, Дарк? Что всё это значит? Какого чёрта ты меня запер тут как цепную собаку?
Поморщился и отвернулся, оставив одну руку прикованной, а я почувствовала, как гнев опалил изнутри вены от понимания, что этот ненормальный может снова оставить меня здесь и уйти. Сделала шаг вслед за ним, чёрта с два я отпущу тебя сейчас!
– Только попробуй уйти, Дарк…
Остановился, не поворачиваясь:
– И что ты мне сделаешь?
Затем звук лёгкой усмешки, и он наклоняется к одной из тарелок, берёт её и разворачивается ко мне лицом.
– Нет ни одного человека, который заставил бы меня сейчас уйти отсюда, Ева, – слишком мягко произнёс моё имя, так, что я нерешительно отступила назад, – Что такое? Моя грозная госпожа следователь испугалась вновь остаться одна?
– Мы оба знаем, что остаться наедине с тобой, намного опаснее, так ведь?
– Так, – встал слишком близко, почти вплотную ко мне, – и никогда не забывай об этом, моя девочка.
– А ты никогда не смей называть меня так!
***
И снова выставила вперёд свой упрямый подбородок, а я не смог сдержать естественного инстинкта, резко наклонившись, укусить его и тут же отстраниться, и успеть перехватить тонкую руку, взметнувшуюся вверх, чтобы влепить мне оплеуху.
– Кем ты себя возомнил, ублюдок? Вершитель чужих судеб?
В её глазах не просто огонь, в них полыхает чистейшая ярость. С такой смотрит тигрица на любого хищника, посмевшего зайти на её территорию. С тем самым предупреждением…нет, обещанием разорвать в клочья, если только он сделает следующий шаг. Впрочем, то же самое его ждёт и в случае побега. Стоит только показать ей спину…Даже если эта тигрица посажена на самую крепкую цепь, ей нельзя показывать ни свою слабость, ни долбаную зависимость от её присутствия рядом.
– Как насчёт трапезы, Ева?
Теперь уже она сделала шаг вперёд, оказавшись почти вплотную рядом. Резкий взмах рукой, и я каким-то чудом успеваю поднять тарелку выше, не позволяя опрокинуть еду.
– Какая