часто мотается неподалеку в тот район. Но не так давно.
– Значит, Кевин.
Значит, проклятая тварь выслеживала именно его. И показалось, что Дарк резко опустил голову. Неужели чувство вины? И тут же усмехнуться самой.
– Смеёшься?
Дарк вздёрнул бровь и склонив голову набок, края губ издевательски поползли наверх.
– Над собой, Дарк. Не над тобой. Над тем, что на какой-то миг показалось, что ты можешь испытывать чувство вины. Но не обращай внимания. Это действие пара и многодневный голод так действуют. Но ведь тебе же плевать.
И вновь на смуглых скулах заходили желваки, и нервно дёрнулся кадык. Смотрит так, словно готов разорвать меня голыми руками или утопить в этой же воде.
– Не заигрывайся, маленькая.
Столько злости в этих словах, брошенных как предупреждение. И во взгляде, в котором исчезли даже намёки на похоть, появился блеск иной, хищный.
– Не то, что? На что ты ещё способен, Натан Дарк? Избить? Убить? Что такого жуткого ты можешь сделать мне, от чего я не сходила с ума всё это время?
А потом закричать от неожиданности, когда вдруг наклонился и схватил за шею, прижимая спину к бортику ванной, сжал пальцы с такой силой, что стало невозможно дышать. И страшно. Стало безумно страшно, потому что его лицо исказила судорога ненависти. Не появилась только что, нет. Она была спрятана внутри. За маской, которую он зачем-то натянул на себя, и сейчас сбросил. Прятал за обманчиво спокойным голосом и неторопливыми движениями…но как это возможно вообще? Впилась ногтями в его запястье, и тут же беззвучно застонала от боли, когда он перехватил мою руку и сильно стиснул. Словно два человека в одном, и я понятия не имею, кого на самом деле стоит опасаться, и когда выйдет второй.
– Ты правильно сказала, Ева: отсюда только два выхода. Либо я…либо тоже я. И да, мне плевать. Мне плевать на смерть Кевина, на твои подозрения и на твои идеалы свободы. Почему ты здесь? Потому что я захотел. Только и всего. Захотел тебя и здесь. И нет, это не игра. Для тебя – не игра. Теперь это – твоя жизнь. Нравится она тебе или нет, меня не касается.
Дарк вдруг резко приподнял меня над водой, так, что мои ноги скользнули в ванной, я схватилась за бортики, чтобы хоть как-то удержаться, а он холодно рассмеялся мне в лицо.
– На что ещё я способен? Избивать или убивать – скучно, Ева. Человека можно уничтожать и другими способами, после которых он сам будет молить о смерти.
Глава 8. Натан
С ней весь хвалёный контроль летит в Тартарары. Просто скатывается вниз огромными валунами из ярости и гнева. Они падают тяжело и быстро, с оглушающим грохотом, от которого резонансом дрожит каждый нерв и закладывает уши. Псу под хвост. В самую Преисподнюю. Улетучивается мгновенно, стирая краски реального мира, оставляя в нём силуэты. Грёбаные бесцветные очертания её лица. Всматриваться в них сквозь проступающую в её зрачках ярость, чтобы разглядеть побледневшие щёки с влажными прилипшими волосами. Словно змеи на голове Медузы Горгоны, они вьются, опутывая образ Евы, делая ещё ярче, ещё невыносимее её смертоносную