а чужаков они распознают безупречно.
В попытках подобрать нужное слово я постоянно застреваю где-то в пределах семантики понятия «отчужденность». Вы когда-нибудь оказывались в совершенно другом мире, среди существ абсолютно иной архитектуры?Сложных, интересных, разных, у каждого – сотни алгоритмов, разветвляющихся каждое мгновение согласно переплетениям их природного права на свободный выбор и неконтролируемой силы вероятностей. Система считывает нас по-разному, поэтому взаимодействие нас как разных видов имеет свои особенности. Можно прочесть, можно подстроиться и перенастроить, но сблизиться по-настоящему…
Говорят, что отношения – это химия, но в данном случае это, скорее, технология. И прежде, чем пользоваться ей, необходимо ее освоить во избежание фатальных сбоев.
Все, что я пока освоила – что быть одной безопаснее. Но каждый раз, вышагивая в ногу с толпой в час пик, я сканирую океан помех, пытаясь поймать хотя бы одну знакомую волну. Скорее всего, если таковая обнаружится, я не заговорю с ее источником, и, наверное, даже не запомню лица. Но одна-единственная вспышка в массовке – и я просто буду знать, что не одна. Возможно, это того стоит.
***
// Май 2013
Самое интересное начинается после полуночи (легендарным древним искусством ложиться пораньше я так и не овладела), когда закрываются веки и открываются двери лифта. Неважно, какой сон меня к нему выведет – я нарисую его на любой поверхности. Когда тяжелые серые или темно-коричневые двери с черной полосой уплотнителя разъезжаются в стороны, это значит только одно: впереди приключение.
Во сне лифт никогда не ездил нормальным образом, по прямой от этажа к этажу. Вбок, по диагонали, вверх сквозь крышу. Иногда по дороге у него срывало двери, иногда стены, и до пункта назначения доезжала площадка размером метр на метр. Но даже в таком состоянии лифт довезет куда угодно, главное – не перепутать кнопки.
Сегодня мы проваливаемся вниз. Лифт не едет – он именно падает, унося меня в глубину бесчисленных слоев, пока я изучаю ряды кнопок, прожженных воображаемыми сигаретами и залепленных не менее воображаемыми жвачками.
Тяжелое дыхание и остаточные следы, похожие на чернила в воде. Словно каракатицу гоняю, честное слово. Хотя это мой единственный ориентир в окружающей цветной мешанине. В какой калейдоскоп нас занесло на этот раз? Слегка онемевшей рукой нащупываю компас, висящий на шее и тяжело бьющий по груди при беге. Компас – это небольшая, около двух сантиметров в диаметре, сфера из прозрачного, отливающего всеми цветами радуги, стекла в тонкой серебристой оправе. Всего лишь сувенир, купленный на барахолке, но иногда даже не замечаешь, как привязываешься к такой простой безделушке, особенно когда по неизвестной причине всюду таскаешь ее с собой. Может, потому что так спокойнее, кто знает. И как раз по мере того, как мы привязываемся к вещи, с ней и начинают происходить занятные трансформации. Так или иначе, со временем мне стало казаться,