.

Она сохранила ему жизнь.

      – А что, если он был согласен отдать жизнь за поцелуй богини?

      Рэйвен пожала плечами:

      – Наш разговор зашёл куда-то не туда, Хэйл.

      – Разве? Мне кажется, он как раз движется в нужном направлении. Скажи, как думаешь, богиня ошиблась с выбором?

      – Богини не ошибаются. Лучше никогда не познать истинного блаженства, чем купить его ценой жизни того, кого любишь.

      – Ты правда так думаешь?

      – Какой смысл это обсуждать? Это всего лишь красивая легенда.

      – Как думаешь, какого было человеку после богини жить со смертной? И чувствовать, что никогда не сможет любить эту смертную как ту, другую? И знать, что она тоже это понимает? Раз за разом поднимать лицо к небу, искать там любимое лицо, а видеть лишь пустоту?

      – Боги жестоки, – грустно вздохнула Рэйвен.

      – Не только боги, – тряхнул головой Хэйл.

      – Ты думаешь, ему лучше было бы умереть, познав вкус истинной божественной любви?

      – Не знаю. Ещё не решил.

      Рэйвен засмеялась:

      – Хорошо, что я не богиня. Меня ты можешь поцеловать. Если осмелишься.

      Лицо Хэйла было грустным, непривычно одухотворённым, почти прекрасным:

      – Когда-нибудь ты тоже улетишь от меня, Рэйвен. Я не хочу к тебе привязываться. Ты, злая, капризная, но очень привлекательная звёздочка.

      – Так возьми и подержи меня в руках, – с улыбкой обернулась она к нему.

      Повинуясь древнему инстинкту, что сильнее любого голоса рассудка, Хэйл раскрыл Рэйвен объятия, а она шагнула в них, как с обрыва.

      Их губы соприкоснулись и мир поплыл под ногами.

      Есть ли вкус у губ? Может ли он различаться? Различается ли? Наверное, чтобы узнать ответы на этот вопрос, нужно иметь чуть больше опыта, чем имела Рэйвен.

      Хэйл обнимал её крепко. С такой силой, что Рэйвен чувствовала, как испуганной птицей бьётся в груди его сердце. Его руки скользнули вдоль рук Рэйвен, зарылись в её волосы. Его руки не давали ей отстраниться, да Рэйвен этого и не хотела. Она охотно позволила себе окунуться в поднимающийся ураган эмоций.

      С одной стороны, для Рэйвен это было словно не всерьёз. С другой происходящее зачаровывало.

      Хэйл так крепко держал её, что причинял боль. Он целовал страстно, даже яростно, словно желая подавить в зародыше всякую мысль о возможном сопротивлении. Прижимал к себе так сильно, что она задыхалась от нехватки воздуха. Беззастенчиво углублял поцелуй и Рэйвен охотно шла навстречу, уступая и покоряясь.

      Да и кто и кому тут покорялся, разве разберёшь? Кто их них охотник? А кто – добыча? Страсть – это танец на двоих, игра, в которой мяч поочерёдно переходит из рук в руки.

      Наверное, естественно в такие моменты желать провести ладонью по щеке, зарыться пальцами в мягкие волосы, стать на шаг ближе? Но Рэйвен чувствовала не так. А то, что она чувствовала было… было неправильно.

      Она не испытывала ни тени нежности, это скорее напоминало голод. Голод хищника, возрастающий с неконтролируемой