комнату вдоль и поперек, а ее сердце охватывал липкий страх.
«Где же он еще может…»
И тут она ощутила, как к шее сзади прикоснулась теплая волна чужого дыхания. Кто-то дышит ей в шею. Стоит сзади и дышит.
– Валет треф?
– Ходи рыбой.
Дарби стояла тихонько, лишь чувствуя, как волосы шевелятся от ужаса. По спине бегали мурашки. Она нашла того, кого искала, надо было лишь обернуться, но она не могла. Тело словно не слушалось.
«Он сзади, чуть правее меня».
Он дышал в нижнюю часть ее шеи. Воздушный поток приподнимал ей волосы, щекотал обнаженную кожу. Мягко обдувал ушные раковины. Дарби уже знала, что четвертый путешественник в любом случае мужчина – женщина просто не могла бы дышать так, как он. Он стоял менее чем в двадцати дюймах сзади нее. Достаточно близко, чтобы потрогать за спину. Или схватить за горло и сломать пальцами гортань.
Она хотела, она желала повернуться и оказаться лицом к лицу с этим четвертым, кем бы он ни был, но чувствовала, что секунды стали странно тягучими. Будто попытки нанести удар кулаком в кошмарном сне.
«Обернись, – приказывала она себе. – Обернись сейчас же».
А перед ней вовсю продолжалась карточная игра.
– Дама червей?
– Ого! Как ты зашел.
– Девятка бубен?
– Не-а.
Стоящий сзади затаил дыхание на несколько секунд – достаточное время, чтобы дать ей надежду, что всё это является лишь игрой ее воображения, – а затем жадно всосал большую порцию воздуха. Ртом. Застывшая в оцепенении Дарби зарекалась делать это когда-либо снова – входить в помещение, не проверив углы по сторонам.
«О Боже, Дарби. Просто повернись».
Взгляни на него.
Наконец она решилась.
Она поворачивалась неторопливо, расслабленно, с занесенной ладонью, как будто просто собиралась выполнить просьбу Эда – проверить, плотно ли закрылась дверь. Поворачивалась-поворачивалась, пока не оказалась лицом к лицу с человеком.
Он был какой-то вытянутый. Длинный, но сутулый, тонкий, как рельс, лет девятнадцати или чуть больше. В профиль он напоминал хорька, зачем-то украшенного юношескими прыщами. Неправильный прикус и убегающий подбородок, покрытый нежным персиковым пухом. И усики.
Подвернутая шапочка «Дэдпул» на голове, лыжная куртка небесно-голубого детского оттенка. Его узкие плечи были припорошены начинающим таять снегом – похоже, он тоже только что был снаружи. Он пристально смотрел на нее, и Дарби встретилась с ним взглядом – маленькие коричневые глазки-бусинки, будто у грызуна, и такие же бессмысленные – и осторожно улыбнулась.
Неловкий момент.
Дыхание Мистера Грызуна представляло собой сложную смесь из молочного шоколада и землистой горечи жевательного табака. Его правая рука внезапно поднялась – Дарби вздрогнула, – но он просто потянулся и прикрыл дверь поплотнее. Та прижалась, щелкнув засовом.
– Благодарю, – сказал Эд и повернулся обратно к Эшли. – Туз червей?
– Нет.
Дарби отвела взгляд и отошла от двери, оставив Грызуна топтаться там в одиночестве. Сердце колотилось о ребра.