апрель 1871 года
Хотя Хаги, если судить по широте, расположен лишь слегка южнее Токио, климат здесь ощутимо теплее, чем в столице; тут выращивают растения, каких не встретишь на севере, и, когда коляска преодолела последний поворот горной дороги, Ито сквозь проем в стене, починкой которой были заняты рабочие, увидел желтые цветы, качающиеся на ветвях в замковом саду. Затем сад скрылся за старыми стенами, и они проехали еще несколько сот ярдов по улице, почтительно миновав ворота замка. Ито велел вознице остановиться рядом с воротами, но не удивился, что тот не подчинился. Вместо этого они остановились на обочине широкой дороги, прямо перед рынком. Здесь ничего не изменилось с тех пор, как он мальчиком покинул эти места.
Он вышел из коляски, радуясь возможности пройтись и расправить одеревеневшие от долгого сидения мышцы; нагретый воздух пах летом и пыльцой растений. Пятьсот миль дороги, которые ему пришлось проделать всего за четверо суток, доставили ему гораздо больше неудобств, нежели блаженная глупость возницы. Новые сотрудники Британской миссии вечно задавали один и тот же вопрос: где, черт возьми, железная дорога? Он убеждал их, что правительство прилагает все усилия, но на самом деле даже сообщение между Токио и Йокогамой откроется только в будущем году, хотя расстояние между ними просто смешное. Если же говорить о продолжении железной дороги до крайнего юга, то это дело весьма отдаленного будущего. Он вытянул руки вперед, как будто желая поторопить это будущее, или, по крайней мере, позаботиться о том, чтобы не заработать артрит в возрасте тридцати одного года.
Он посмотрел на свои руки, и его поразил их вялый, болезненный вид. Таким же был вид у троих его помощников. Местное солнце честно высвечивало все морщинки и складки кожи, которые вежливо маскировали токийские туманы.
– Господин Ито? – поинтересовался остановившийся рядом с ними мужчина. В отличие от Ито и его помощников он буквально светился здоровьем. У него была золотистая кожа и шелковистые волосы, забранные сзади в конский хвост, а строго традиционная одежда, если не считать прикрепленных к поясу карманных часов, казалась удобной и защищающей от жары.
– Меня послали за вами из замка. Меня зовут Кэйта Мори, – представился он.
Услышав имя Мори, Ито отвесил поклон. Человек поклонился в ответ, хоть в этом и не было необходимости. Отец Ито был книготорговцем, а члены семьи Мори – рыцари. Притом хорошо информированные рыцари.
– Но я ведь никого не предупреждал о своем прибытии, – озадаченно произнес Ито. – Мы собирались остановиться в гостинице на улице Камигокен.
– Вы не можете останавливаться в гостинице, когда у нас пустует восемьдесят комнат, – улыбаясь, ответил Мори.
– Это очень любезно с вашей стороны, господин, – сказал Ито, задаваясь вопросом, кто из его окружения их выдал. По правде говоря, это мог быть любой из них. Не одни лишь возницы испытывают благоговение перед знатными домами.
– Ну что вы. Пойдемте, я покажу вам дорогу.
Ито пошел с ним рядом. Один из его помощников, шедший позади них, прошептал по-английски:
– Их