1991 г.
ПО-ДОН-КИХОТСКИ
Того, что было – не вернуть.
Я на коне – и снова в латах.
И в новый отправляясь путь,
Не надо думать об утратах.
Не надо думать, что могло б
Со мной чудесного свершиться,
Когда бы бешенный галоп
Мог за чертой остановиться.
За той чертою, где предел
Бесстрашья, муки и блаженства,
Куда Кихот сквозь мрак летел
С безумной жаждой совершенства!
«Я хладнокровен, но вокруг…»
Я хладнокровен, но вокруг
Гляжу поверхностно и еле.
Не понимаю слов, как «друг»,
Как «благородство общей цели».
Давно доверившись судьбе,
Не помышляю об отваге.
И размышляю о себе,
А не о всенародном благе.
Гляжу на прошлое свое
Без зависти и сожаленья
И – раз постигнув бытие —
Чураюсь жизни треволненья.
Раз попадаясь на искус,
Даю отчёт себе за это.
И разве только не смеюсь
Над тем, что в юности пропето.
К ПОРТРЕТУ М. Ю. ЛЕРМОНТОВА
В возможность счастия не верил
Сей выдающийся поэт.
Он глубину страстей измерил,
Но был убит в расцвете лет.
Как знать, когда б рукой жестокой
Он не был бы повергнут в прах,
Он, может, стал бы русский Бах
С душою пламенно-высокой.
Он возмужал и был готов
Для просветлённых вдохновений,
Но, видно, был он слишком гений,
Чтоб из своих же заблуждений
Уйти без жертвенных даров.
И вот чрез тернии исканий
Я говорю: искать страданий —
Мечта нестойкого ума.
Ищите счастия, а тьма
И муки – зреют сами.
О РЕМЕСЛЕ
Дороже мне из пустоты
Внезапно явленное слово,
Чем возведенье красоты
До матерьяла неживого.
Я должен разрушать и жечь
Оставленные духом храмы,
Чтоб стройность новую извлечь
Из хаоса душевной драмы.
«Мне счастья хочется давно…»
Мне счастья хочется давно
Обычного, земного.
В нём для рассудка моего
Так много дорогого.
Рассудок! Сколько раз со мной
Играл он и лукавил.
И всё ж меня один лишь он
Пока что не оставил.
Уже душа не стеснена
Напором юной страсти;
Уже исчерпаны до дна
Слова о злой напасти.
А, значит, надо как-то жить,
К чему-то вновь стремиться.
Нельзя минувшему служить,
Где нечем поживиться.
Пусть я сегодня зол и груб,
Пусть к прошлому неточен,
Пускай мой сердцевинный сруб
Ничтожным