Мне пришлось остановиться.
– А, Олег, добрый день, – бодрым голосом сказала я. – А где Нина? Что-то я ее сегодня не видела.
– Нина неважно себя чувствует, – так же бодро объяснил Олег, стараясь поймать мой взгляд. Я старательно отводила глаза и намечала себе путь к отступлению. Честно говоря, ночной поступок Олега меня немножко напугал.
– Передавайте ей мой привет и наилучшие пожелания выздоровления. До завтра.
Но тут Олег прижал меня к стенке и схватил руками за плечи.
– Послушайте, не уходите, выслушайте меня, – умоляюще сказал он. Я почувствовала силу его рук, вспомнила красные пятна на шее Нины и испугалась уже не на шутку. – Дайте мне пройти, – пискнула я.
– Нет, я вас никуда не отпущу, пока вы меня не выслушаете. – Вся его поза выражала непоколебимую уверенность. Он стоял, слегка наклонившись ко мне, потому что я была меньше его ростом, и все сильнее прижимал к стенке. Я вспомнила бабочку, пришпиленную к картонке, в моей детской коллекции.
– Простите меня, но я должен выговориться, мне сейчас очень тяжело. Я знаю, что Нина была у вас, и, верно, вы все знаете. Да, я виноват перед Ниной. И перед вами за то, что сейчас принуждаю вас выслушать меня. Но, поверьте, я выбрал вас не случайно. С самого первого дня, когда я увидел вас, вы показались мне очень знакомой, как будто мы когда-то встречались, и я понял, что могу вам доверять. Это чувство еще больше укрепилось во мне после того, как мы познакомились. Выслушайте меня, пожалуйста, и не осуждайте.
Я молчала, потому что боялась его рассердить. Олег чуть ослабил хватку, вздохнул и еще больше наклонился ко мне. Теперь его глаза были на уровне моих глаз, и мне было нелегко не смотреть на него, хотя я пыталась.
– Я люблю Нину, – начал он. – Страстно, до самозабвения. Я знаю, что и она любит меня. Но иногда она ведет себя так странно, будто я ничего для нее не значу. Мне сложно это выдержать. Что-то во мне ломается, что-то бунтует против такого ее безразличного отношения, потому что мне кажется, она не ценит меня и мою любовь к ней, которая безгранична и сильна до умопомрачения. В такие минуты ее холодность сводит меня с ума, и мне стоит огромных усилий держать себя в руках.
Олег встряхнул меня за плечи, будто показывая, как сложно ему держать себя в руках, и я опять вспомнила дрожащую испуганную Нину, которая порой ненавидела мужа. Сейчас я была с ней солидарна.
– Вы даже не представляете, как я ее люблю, – продолжал Олег с горящими глазами. От него исходил жар, который я стала ощущать даже через одежду. Его страстная энергия понемногу затапливала меня, лишая сил сопротивляться. – А вас когда-нибудь так любили?
Голова моя поплыла, и мне нечего было сказать, но Олег не нуждался в ответе. – Понимаете, я живу ради этой любви и готов умереть за нее. Скажите честно, вы хотели бы, чтобы какой-нибудь мужчина любил бы вас такой любовью? Чтобы был готов умереть за вас? Чтобы любил вас всю, до каждой клеточки тела, чтобы зацеловывал вас, наслаждался вами, выпивал бы вас всю, как нектар жизни? Чтобы умирал вместе с вами и возрождался вновь?
Жар