– и человек исчезал. Притом никто не ведал о природе этой ужасающей и могущественной силы, нависающей над всеми, словно дамоклов меч. Неудивительно, что люди постоянно дрожали от страха и даже в безлюдной пустыне, даже шепотом не высказывали сомнения, одолевавшие их.
Поначалу эта неуловимая чудовищная сила обрушивалась лишь на непокорных, на тех, кто, приняв догматы мормонства, впоследствии преступил их или пожелал отречься от них. Однако вскоре она шире раскинула свою сеть. По мере того как в общине все острее ощущался недостаток женщин брачного возраста (а без них принцип полигамии – пустой звук), поползли странные слухи об отдельных убитых переселенцах и даже полностью истребленных переселенческих лагерях, причем в тех местах, где сроду не видали индейцев. В гаремах же старейшин между тем появлялись новые женщины – женщины с не просыхающими от слез глазами и с выражением неизбывного страха на лице. Они чахли от тоски и горя. Припозднившиеся в горах путники рассказывали о вооруженных бандах людей в масках, бесшумно кравшихся мимо них в темноте. Эти рассказы и слухи, множество раз сопоставленные и подтвердившиеся, постепенно обретали плоть и форму, и наконец таинственная организация получила свое имя. По сей день для обитателей разрозненных ранчо Запада названия «Союз данитов[36]» или «Ангелы мщения» звучат зловеще, как дурное предзнаменование.
Тайна рассеивалась, но чем больше становилось известно об организации, чьи деяния имели столь страшные последствия, тем больший, а отнюдь не меньший ужас наводила она на людей. Никому не было ведомо, кто принадлежал к этому безжалостному сообществу. Имена участников кровавых бесчинств, вершившихся во имя религии, держались в строжайшем секрете. Лучший друг, с кем ты поделился своими сомнениями относительно Пророка и его миссии, мог оказаться одним из тех, кто той же ночью огнем и мечом взыщет с тебя чудовищную дань. Поэтому сосед боялся соседа и никто ни с кем не делился своими сокровенными мыслями.
Однажды утром, когда Джон Феррье уже собрался выехать в поле, он услышал лязг щеколды и, выглянув в окно, увидел коренастого мужчину средних лет с проседью в волосах; тот направлялся от калитки к дому. У Джона Феррье упало сердце: это был не кто иной, как сам великий Бригам Янг. Феррье, охваченный дурными предчувствиями, поскольку понимал, что подобный визит не сулит ничего хорошего, открыл дверь и на пороге приветствовал вождя мормонов. Тот, однако, ответил на его приветствия холодно и последовал за ним в гостиную с сурово-непроницаемым лицом.
– Брат Феррье, – сказал Бригам Янг, усаживаясь в кресло и пронзительно глядя на фермера из-под белесых ресниц, – все эти годы правоверные мормоны были тебе добрыми друзьями. Мы подобрали тебя и твою дочь, когда вы умирали от голода в пустыне, разделили с вами хлеб наш насущный, благополучно привели в Долину избранных и дали добрый надел земли. Под нашим покровительством ты разбогател, не так ли?
– Истинно так, – ответил Джон Феррье.
– Взамен