сверхкороткую жизнь они вырабатывают умение приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам, чего не скажешь о здешних долгожителях. Впрочем, раз на раз не приходится. Надо бы последить за этой одарённой: землячка, как-никак…
– Кар-р? Зем-ляч-ка?
– Соотечественница, друг мой легкокрылый. Приглядись, если будет возможность, понаблюдай за её Тенью. Может, придётся помочь… Не нравится мне эта ситуация как таковая. Кто ей блокировал магию? Кто затем снял блок и для чего? В таких случаях бывает, что проснувшийся Дар развивается стремительно, неподконтрольно и губит свою носительницу с первой же Волной. Справится ли она? Справится ли Лоуренс?
Ведьма стряхнула со скатерти в густую траву горсть яблочных семечек. Проследила, как на лету засияло одно из них, как пронзило дёрн, пустило первый росток.
– Вмешиваться пока не будем, – сказала неожиданно жёстко, словно подводя итог. – Посматривай. Мотай на… клюв. А там поглядим.
И добавила, поморщившись:
– Не нравится мне, что он вызывает её прямо сейчас. Молодую Тень послать за Жезлом? Авантюра. Даже если он просто воспользуется её силой, собранной в накопитель – риск велик…
Глава 1
Не все в жизни кончается плохо и не все хорошие люди умирают молодыми.
Стивен Кинг. «Всемогущий текст-процессор»
Поганая это штука – микроинсульт. И даже не особо утешает приставка «микро». Оно конечно, хорошо, что не разбило параличом, что руку-ногу не волочишь, и речь восстановилась всего-то за три дня… Да и как восстановилась: она особо и не терялась, лишь язык слегка заплетался, не поспевая за мыслью, да губы не сразу слушались, как после анестезии у стоматолога. За эту неделю, вздёрнув себя с койки, Регина успела побродить по больничным коридорам, заглянуть в стеклянные двери соседних палат и насмотреться на прочих жертв помолодевшего недуга. А заодно и наслушаться.
И во всей полноте ощутила правоту опытных бабулек, сетовавших на скамейке у подъезда: в больницу лучше вовсе не попадать! Придёшь с пальцем – оттяпают руку. Пожалуешься на одно, а найдут кучу всего другого и как начнут стращать! И залечивать.
И впрямь, наглядевшись на лежачих, мычащих, плачущих, кое-как шевелящих одной рукой или только пальцами, одолевающих вместе с логопедом первые за время восстановления слова, оставалось только порадоваться. За себя, любимую. Которую сия тяжёлая чаша миновала. Кому-то ещё предстоит добраться до самого дна, до её горчайшей гущи, рыдая от многомесячной или многолетней неподвижности – порой, окончательной и бесповоротной; ей же выпало лишь слизать пенку, совсем не пивную, но отдающую запоздалым ужасом перед тем, что всё могло бы оказаться куда хуже.
И вообще: лежать бы ей сейчас… Когда её шарахнуло-то? Ага, в ночь под субботу. Значит, уже в понедельник похоронили бы. Нет, это если считать три дня, по православному обычаю, да если тело нашли бы сразу. Допустим, Жанка, что часто трезвонит по вечерам, в этот раз не дозвонилась бы и забеспокоилась. Впрочем, подруга в тот вечер собиралась в клуб, за «очередным последним