не вела дневник, даже в соцсетях не сидела по недостатку времени… Помню, что провела изумительные Новогодние праздники в прошлом году – но вот с кем, где? Ни-че-го в голове не осталось! Что за ерунда?
Это последствия недавнего шока, вздыхал дипломированный психолог. Голубушка, всё-таки инсульт – серьёзное испытание для мозга. Да, удивительно, что память словно прорежена; но, возможно, с этими временными участками связано что-то неприятное, ужаснувшее вас? Игры подсознания – хитрая штука… Но вы же владеете целостной картиной своей жизни? Вот видите! Ничего, пройдёте реабилитацию, успокоитесь, разберётесь, наконец, со своей затяжной депрессией – и, рано или поздно, всё встанет на свои места.
…Вспоминая эту беседу, заброшенную книгу, унылую бессонницу под колючим даже в пододеяльнике одеялом, непонятную печаль по непрожитой Истории – что, может, тоже шиза, как у бывшего мужа? – Регина поглядывала с больничной веранды на жиденький парк, на одинокие, ещё не согнанные мартовским солнцем, почерневшие снеговые кочки и пыталась бороться с очередным приступом тоски.
– Может, оно и лучше было бы – взять и не очнуться? – не выдержав, спросила вслух, благо, никто рядом не крутился. – Кому она нужна, в сущности, эта моя никчемушная пустая жизнь? Что и кому я пыталась всё это время доказать? А? И главное – зачем?
Разумеется, ей никто не ответил. Где-то вдалеке, за голыми деревьями, плохо сдерживающими звуки большого города, вжикали автомобили, гудел поезд; в небе, оставляя белые пухнущие следы, прокладывала трассу тройка реактивных самолётов. С ветки ближайшего тополя косилась большая чёрная птица, точь-в-точь Ворон из фильма о Кае и Герде… Вздрогнув, будто его застукали с поличным, гипотетический ворон едва не свалился с ветки, каркнул негодующе и, сорвавшись с места, улетел. Кому тут было отвечать?
– Как-то, однако, надо жить дальше, – вздохнула она. – Работу, что ли, сменить? Уехать к чёрту на рога? Сил уже нет, всё достало…
И поняла, что сказала, наконец, то, в чём давно боялась признаться.
Вот оно.
Достало.
Глава 2
Во время испытания стекаются все беды.
Иоанн Дамаскин
Но что, если всё, что происходит здесь, имеет свою причину?
«Остаться в живых (Lost)»
Она надеялась, что хотя бы дома, в котором и пресловутые стены помогают, в голове прояснится; развеется, наконец, зыбкий туман, затягивающий временами сознание, пройдёт несвойственная ей, уже надоевшая апатия. Тем более что лечащий врач выписал её с лёгким сердцем, хоть и несколько недоумевая: видимо, всё же сомневался в диагнозе, но кто о таком говорит вслух при пациенте? Во всяком случае, очень немногие. Приступы полнейшего безразличия и отупения легко объяснялись лошадиными дозами успокаивающих средств, которые Регина твёрдо решила дома не принимать, желая, наконец, вернуться к кристальной чистоте рассудка. Несмотря на положенный ей месяц больничного она собиралась выйти на работу через неделю. Потихоньку-полегоньку подготовить дела