о невинной, на первый взгляд, моде на меховые воротники и манжеты – такой тип оторочки называли «вестфальская отделка». Не так давно она была невероятно популярна – но мода вообще штука переменчивая. На этой неделе, например, на Гэллоп-роу пруд пруди франтоватых молодчиков в цилиндрах с двойным ободом, а уже на следующей те же молодчики вот так запросто фланируют в соломенных шляпах с кистями. А эти распрекрасные юные особы, которые прогуливаются по Хай-маркет и Ридженси-молл, – такие непостоянные! Сегодня все, как одна, щеголяют в кружевных митенках и ботиночках из тюленьей кожи, а завтра – вдруг в юбках на восточный манер и с карманными, не крупнее кротов, собачками.
Что до меня, мой неизменный костюм – охотничий жилет с двенадцатью карманами, угольно-чёрный цилиндр и старая-добрая трость из чёрного дерева с вкладной шпагой. Я за модой никогда не гнался. Уж увольте, вся эта мода пусть остаётся франтоватым молодчикам да юным прелестницам. А они тогда, что и говорить, словно помешались на вестфальской отделке.
Густой, мягкий, богатый мех. Но что действительно отличало этот мех от до смерти надоевшего кролика или, положим, белки – а то и кошки бродячей – так это блеск. Право слово, не увидев собственными глазами, как блестел мех вестфальской отделки, невозможно представить себе, о чём я говорю. Блеск столь восхитительный, что, казалось, из самого меха исходит свечение.
Говорили, что для вестфальской отделки требуется шкура редкого вида волка – ночного. Это огромное животное рыщет в лесах, обступающих далёкий город Танненбург, что на востоке, в горах. Шкура зверя ценилась так высоко, что ладно скроенное пальто с оторочкой из вожделенного меха стоило в тысячу раз дороже, чем такое же – но без вестфальской отделки.
А они тогда, что и говорить, словно помешались на вестфальской отделке
В те дни франты и модницы на Гэллоп-роу и Ридженси-молл состязались: у кого воротник выше, а манжеты – пышнее. Однако, как я уже заметил, мода есть мода, и я бы не уделил этому столько внимания, если бы не жуткий случай, который произошёл со мной одним промозглым весенним днём, когда я направлялся в юридическую контору Брэдстока и Клинка.
С молодым Брэдли Брэдстоком и старым Алоизиусом Клинком я работал давно. С утра я забрал у них партию повесток и уже успел разнести их по адресам, а теперь возвращался в контору обычным маршрутом. Обычный день, обычная работа – подумал я на ходу.
Но никогда ещё я так не ошибался.
Ничто не могло подготовить меня к тому, что предстало перед моими глазами на старых крышах, когда я шёл своим привычным – кратчайшим – путём. Это было леденящее кровь зрелище.
Глава 3
Но чтобы в полной мере передать ужас невероятной истории, начало которой было положено той ночью, я должен рассказать вам о моём друге, старике Бенджамине.
Старик Бенджамин занимал пару обшарпанных комнатушек в высоком скошенном доме, что на углу Уотэр-лейн и переулка Чёрной