полил как из ведра, машину начало водить из стороны в сторону, и шоферу стало не до разговоров. Сделалось уже совсем темно. По дороге остановились у Киевского вокзала и высадили там матроса. Дождь хоть и ослаб, но потоки воды лились по улицам, и шофер весь ушел в вождение.
– Ну, вот и МГУ, – сказал он, остановив машину у входа в зону «Б», и протянул мне деньги. – Я с коллеги не возьму, а тебе в Тюмени пригодятся.
– Возьмите хоть на бензин!
– Нет уж! Удачи в Тюмени!
– Спасибо вам большое! Передайте, пожалуйста, всем в лаборатории привет от Владимира. Я, наверное, не успею зайти попрощаться до отъезда. Но я им скоро напишу.
Мы пожали друг другу руки, и я от избытка чувств даже поблагодарил сидевшую с ним рядом женщину, которая за всё время пути не произнесла ни слова, и побежал под дождем в проходную, где дежурила знакомая вахтерша. Та махнула мне рукой в знак приветствия, даже не подумав спросить пропуск.
Перебежав двор, я вошел в зону «Б» и вдруг увидел, как двое, по виду оперотрядчики, куда-то ведут Заура. Я вначале остолбенел, а потом быстро отскочил в сторону, чтобы меня не увидели. В голове лихорадочно проносились мысли:
«За что его взяли? Что же мне делать? А я-то хотел провести вместе с ним последний вечер. Если Заура взяли из-за меня, то обстановка становится опаснее с каждым часом!»
Мы с моей подругой Ленкой Масловой с мехмата договорились оформить фиктивный брак. Мне очень не хотелось после окончания университета расставаться с полюбившейся за годы учебы столицей, а потому было важно получить московскую прописку. Ленка же обещала прописать меня у своей бабушки в дачном поселке Раменского района, рядом с Москвой. Такая подмосковная прописка давала возможность спокойно жить и работать в Москве.
После посещения ЗАГСа я сдал свой паспорт на прописку в Раменское отделение милиции и спокойно ждал появления в нем соответствующего штампа.
В этот же период у меня возникла очередная любовь. Предметом любви была француженка по имени Лора, которая приехала в МГУ на короткое время для укрепления своих знаний в русском языке.
Как-то вечером мы с Лорой оказались в комнате общежития МГУ у одной из ее подруг – тоже француженки. Там собралась небольшая компания из француженок и наших ребят. Всё было прекрасно до тех пор, пока не раздался настойчивый стук в дверь. Было это уже после «часа пик» – двадцати трех часов. Девчонки предложили нас спрятать. Но мы поняли, что это наверняка оперотряд[1] – и они нас, конечно, выследили.
Хозяйка открыла дверь, и оперотрядчики предложили «советским гражданам мужского пола» покинуть помещение и выйти в коридор. Нас привели в комнату оперотряда, где потребовали предъявить документы. После проверки паспортов и стандартной разъяснительной работы отпустили всех… кроме меня, у которого по названным выше причинам паспорта с собой не оказалось. Из ближайшего отделения милиции вызвали машину, на которой меня туда и доставили. Начальника милиции на месте не оказалось – он должен был прийти только утром. Никакие объяснения успеха не имели, и я как был в своем цивильном костюме, так