окно летел теплый воздух.
В купе проводников была раковина. Я умылся, почистил зубы и попил воды из графина. В животе бурлило от голода – оказывается, я проспал семь часов.
– Где мы сейчас едем?
– Скоро уже Волхов, и до него нужно успеть поесть! Тут у меня есть бутерброды и окрошка из дома.
– А у меня есть тушенка.
– Ты ее пока прибереги, может пригодиться.
Нина заварила чай, и мы сели обедать, обмениваясь сведениями о себе. Я вспоминал смешные случаи из своих экспедиций. Оказалось, что Нина тоже была в экспедиции на Телецком озере. Она родилась в Звенигороде и после окончания школы в течение года работала там на базе биологического факультета МГУ, а потом и поступила на биофак, но ее отчислили с третьего курса, по официальной версии – за неуспеваемость.
– На самом деле меня отчислили за то, что я отказалась стать любовницей одного преподавателя, – объяснила она. – После этого он стал постоянно ставить мне неуды на зачетах. Я пошла в деканат и обрисовала им ситуацию. Но меня почему-то стали очень просить, чтобы я нигде не распространялась на эту тему, а они назначат другого преподавателя – и всё уладится. Видимо, им по каким-то причинам не хотелось конфликта с этим подонком. Но время шло, ничего не улаживалось, другого преподавателя мне не назначали. Тогда я на очередном комсомольском собрании курса взяла слово и рассказала всю эту историю. Поднялся скандал, вмешались комсомольские боссы не только из университета, но и из Москвы… В результате меня – меня! – вышибли из комсомола и, естественно, из университета с такой характеристикой, что я не могла никуда поступить. И устроиться на приличную работу было невозможно! Вот я и пошла на курсы проводников. Теперь уже почти два года работаю проводницей. Здесь я всем рассказала, что у меня есть жених, с которым мы скоро поженимся, и ко мне, слава богу, не привязываются.
– Я слышал про эту историю. Это было года три назад…
Поезд приближался к Волхову. Мы закончили наш обед, и Нина пошла провожать и встречать пассажиров. Задернув на всякий случай занавеску, я помыл в раковине ложки, тарелки, забрался в багажник и стал думать о ней: «Какая классная девка! В такую и влюбиться можно!.. Но эти мысли нужно выкинуть из головы. Нашел время! И даже нечего морочить себе голову! Хватит с меня одной „несчастной любви“!». И я вспомнил события двухлетней давности.
Тогда я возвращался с практики самым последним из факультета. В деканате из сводок руководства экспедиции знали, что задержался я не по своему желанию – нужно было доделать работу. Бóльшая часть экспедиции уже возвратилась в университет, а наш отряд всё еще заканчивал свой участок.
Там, в Якутии, вдали от всяких признаков человеческого жилья, наступившая зима казалась очень суровой, а тайга – беспредельной. Тишина подавляла все мысли о жизненных проблемах, но не тоску по московской жизни, по друзьям.
В Москве температура была около нуля. По дороге из аэропорта Внуково город казался совсем непохожим на тот, к которому я привык.