В наушниках зазвучал хриплый голос Иосифа Тихого.
– Бег времени субъектом обусловлен.
Года желания секундами дробя,
Истому ощущать часами был способен
И через миг затих. Не мог любить себя!
Исчез зов плоти, похоть омертвела,
Взлет духа жажду в сумрачный предел,
Но как страдать, коль боль ушла из тела?
Придумать страсть я так и не сумел…
Произведение называлась «Энтропия». Небрежный речитатив поэта полностью диссонировал с приятной мелодией, не позволяя считать это музыкальной композицией. Было впечатление, что Иосиф напевал под первую попавшуюся фонограмму.
Карл не помнил, когда и зачем он подписался на подкаст этого лирика, и все забывал отписаться. Хотя иногда было забавно – редактор относился к произведениям Тихого как к шарадам и пытался отгадать, что именно закамуфлировал рифмами автор. Сегодняшний опус разгадке не поддавался.
– Сдаёт, бедняга, – устал разгадывать редактор. – Но финальная абракадабра в тему. Нужно будет поинтересоваться у Клавдия, чем страдать будем? А то небо уже насупилось, а перспективы непонятны.
Небо действительно было угнетающе-серым, вполне в духе предстоящего разговора. Клавдий был явно чем-то расстроен, но редактор никак не мог настроиться на сочувствие. Сложно сопереживать чужим тревогам в пятничный вечер. Ведь пятница. Ведь вечер… С крушением пенсионного плана растворить название дней недели в бесконечном безделье не случилось, и пятница для Карла снова заиграла своим пороговым значением. Только вот наступала всё чаще, не давая толком сосредоточиться на буднях.
Перед поворотом на бульвары редактор остановился полюбоваться на огромный рекламный щит, виртуозно встроенный в фасад старой ратуши. Яркие вспышки трейлера новой проекции «Ультразлодеев» причудливо оттеняли контуры здания на фоне серого неба, создавая впечатления судорожной возни героев сериала в пасти зевнувшего чудовища. Досмотрев ролик до конца, редактор услышал шорох за спиной и обернулся.
Прямо за ним почти вплотную стоял плотный мужчина. Его равнодушный взгляд лениво перемещался вокруг, не останавливаясь на Разуто. Не успел редактор отреагировать на внезапную близость незнакомого человека, как один из прохожих парней резко изменил направление и встал за мужиком. И тут же из-за спины редактора прозвучал любезный женский голос:
– Вы последним будете? Я за вами.
Парень равнодушно кивнул. Женщина бодро процокала каблуками мимо редактора и встала за спиной «последнего».
Редактор недоумённо огляделся. Да нет, прилавка перед ним не появилось. Он приподнял шляпу, изобразив прощание со странными людьми, и направился в сторону бульваров.
– Подождите, а за вами кто-нибудь занимал? – внезапно засуетилась женщина.
– Да, – оглянувшись, кивнул Карл, – санитары занимали. Они сейчас подойдут.
– Нет, подождите, ну так же нельзя! – протянула она руку, не сходя с места. – Что вы себе позволяете?!
– Всё! – как можно тверже отрезал Разуто и прибавил шагу.
– Извращенец, –