обрывки облаков перелетали с места на место, подгоняемые ночным ветром.
– Ноль часов пятьдесят две минуты, – прошептал Каапо, покрепче закутываясь в шерстяную кофту.
– Это поздно? – уточнила Майкки.
– Угу, – подтвердил Каапо. – Больше тебе скажу – я никогда так поздно не был на улице.
Майкки, похоже, была счастлива.
Хилла нервно поглядывала по сторонам. Повсюду скользили тени да темнели норы и углубления, в которых вполне могли прятаться новые буки или вообще кто угодно.
Их собственная бука убежала куда-то вперед – растворилась во тьме, едва они обошли дом и добрались до леса. Бука, которая казалась такой неуклюжей в квартире, снаружи сделалась уверенной и ловкой. Ребята не имели ни малейшего представления, куда она исчезла.
– Мы ее никогда больше не увидим. И слава богу! – фыркнула Хилла.
– Да вернется она, – отозвался Каапо. – Она же должна за нами присматривать.
– Не вернется, – заспорила Хилла.
– А если она не вернется, кто о нас будет заботиться? – спросила Майкки.
– Я, конечно! – воскликнула Хилла. – А что, кто-то здесь всерьез рассчитывал на букину заботу?
Каапо с Майкки не ответили. Каапо внимательно вглядывался в заросли.
– Она вернется, – заверил он. – Надо просто подождать.
– Не вернется. Я хочу домой! – Хилла топнула ногой. – Здесь холодно, мокро и страшно. Пойдемте.
– Нельзя бросать буку одну, – сказала Майкки.
– Надо подождать, она скоро придет, – повторил Каапо.
– Я спать хочу, – буркнула Хилла.
– Я тоже, – признался Каапо. – Ничего не поделаешь.
Хилла вздохнула.
– Давайте хоть пройдемся, чтобы совсем не замерзнуть.
– Давайте, – согласился Каапо.
Они пошли по чуть заметной лесной тропинке вглубь леса.
Тропинка была такая узкая, что идти пришлось цепочкой: впереди Каапо, потом Майкки и последней Хилла. По обе стороны тропинки рос густой ивняк, цеплялся ветвями за одежду.
– Это ж надо додуматься – потащить с собой халат, – бросила Хилла сестре, сражаясь с ветками. – Надеюсь, здесь ты его и потеряешь.
Майкки промолчала. Мама, конечно, никогда не разрешила бы ей идти на улицу в халате, но ведь мамы сейчас нет дома. Сейчас все не как раньше. Мамы нет. Вокруг ночь. Настоящая ночь, даже уже не полночь. Почему бы и не надеть халат? А с Хиллой лучше не спорить, когда она в таком настроении. Ей холодно, страшно, хочется спать, поэтому она и ищет ссоры. Ее можно понять.
Майкки вдруг остановилась так внезапно и резко, что Хилла споткнулась.
– Ой! – вскрикнула она.
– Тсс, – шепнула Майкки.
Ребята замерли. Прозрачная, светло-сумеречная летняя ночь обволакивала их, точно туман.
– Слышишь что-то? – спросил Каапо.
– Нет, чувствую запах, – прошептала Майкки. – Понюхайте сами. Бука где-то рядом.
Каапо и Хилла вдохнули поглубже. Повеяло знакомым запахом погреба и гнилой картошки.
– Каким-то компостом пахнет, – буркнула Хилла.