уже был женат и недавно стал отцом. Он широко распахнул двери дворца для всех приезжих монархов со свитой. Прошлая ночь, проведенная Артасом в его обществе, за разговорами и кувшином хмельного меда, пока что казалась принцу самой яркой страницей всей этой поездки. За десять минувших лет измученный, убитый горем мальчишка вырос в уверенного в себе, красивого с виду, невозмутимого короля. Ближе к утру – по крайней мере, после полуночи, однако ж до рассвета – они отправились в оружейную, взяли в руки деревянные учебные мечи и долго бились друг с другом, хохоча и наперебой вспоминая прошлое. Если выпитый мед и сказался на их мастерстве, то разве что самую малость. Обучавшийся бою с самого детства, Вариан и раньше прекрасно владел мечом, а теперь стал настоящим бойцом, однако Артас с тех пор тоже не сидел без дела и старому другу не уступал.
Но все это было вчера, а сегодня… Сплошные формальности, раскаленные латы, да неотвязное ощущение, будто он недостоин оказанной ему чести.
Улучив момент, Артас поделился своими чувствами с Утером. Ответ грозного паладина, являвшего собой образец непреклонного, твердокаменного поборника Света с тех самых пор, как Артас себя помнил, потряс принца до глубины души.
– Эх, парень, все чувствуют, будто не готовы. Все чувствуют, будто не заслужили. А знаешь, почему? Потому, что так оно и есть. Не честь тебе оказана, а милосердие – милосердие чистейшей воды. Все мы в душе недостойны, просто потому, что все мы – люди, а ни одно живое существо – да-да, ни эльфы, ни дворфы, ни все остальные – не лишены изъянов. Однако Свет все равно любит нас. Любит за те высоты, каких мы изредка достигаем. За то, чем можем помочь другим. А еще – за то, что мы помогаем ему нести в мир свою истину, день ото дня стараясь стать достойными, хоть и понимаем: на самом деле этого не достичь.
С этими словами он хлопнул Артаса по плечу и улыбнулся ему, что делал крайне редко.
– Так встань же там сегодня, как встал когда-то и я, чувствуй, что недостоин и никогда не станешь достойным этой чести, и знай: на твоем месте довелось побывать каждому из нас. Всем до единого.
Это слегка утешало.
Расправив плечи, Артас поднял забрало, улыбнулся и помахал толпе, что, несмотря на жару, приветствовала его радостными возгласами. Сверху на него сыпались лепестки роз, где-то неподалеку громко заревели трубы. Что ж, вот и собор. Здесь Артас спешился, и подбежавший конюх увел его боевого коня, а еще один слуга принял из рук снятый шлем. Золотистые волосы принца взмокли от пота, и он поспешно пригладил их латной рукавицей.
Никогда прежде не бывавший в Штормграде, Артас был впечатлен источаемыми собором безмятежностью и мощью. Медленно, радуясь внезапной прохладе внутри могучих каменных стен, он двинулся наверх по резным ступеням, устланным ковровой дорожкой. Знакомый аромат благовонных курений навевал покой: те же самые благовония курились и в их маленькой семейной часовне.
Вокруг больше не было ликующих толп – только безмолвные, почтительные ряды видных персон и священников. Некоторых Артас узнал: Генн Седогрив,