из человека и ста триллионов бактерий. Вместе они образуют союз на всю жизнь.
Несмолкающий крик. Описать его по существу, заставить почувствовать его не смог бы даже Эрнест Хемингуэй или Антуан де Сент-Экзюпери; не удалось бы это и самому Харуки Мураками. Все, что можно сказать, – это то, что он пронизывает до мозга костей. Мужчина, который слышит его совсем близко, чувствует себя в некоторой степени беспомощным: он то и дело промокает лоб своей подруги куском кипельно-белой хлопчатобумажной ткани, держит ее руку, ищет ее глаза и затем вопросительно смотрит в глаза акушерки. Его подруга широко раскрытыми глазами фокусируется на точке где-то в пустоте, где стена и потолок родильного зала сталкиваются белыми и кремовыми цветами.
Кратковременная релаксация. Затем опять наступает следующая схватка, боль, громкий, звонкий, хрупкий как стекло, душераздирающий крик.
Шейка матки уже широко открыта, головка малыша уже видна. Акушерка настоятельно просит женщину тужиться, тужиться, тужиться, и еще, еще… Затем все происходит очень быстро, проскальзывает головка, акушерка советами и манипуляциями помогает женщине извлечь также остальную часть маленького тела из своего собственного.
Первый крик только что родившегося младенца.
Перерезание пуповины.
Омовение.
Ребенок чувствует себя хорошо, он может быть сразу передан матери.
Все утихает, у отца текут слезы.
Глаза матери смотрят на новорожденного малыша, сверкая от счастья.
Поздравления.
Тот, кто однажды присутствовал при нормальных, благополучных родах в качестве практиканта в больнице, как, например, один из двух авторов этой книги, никогда не забудет эти моменты. Участвующие отцы и матери, конечно же, тоже нет, даже если некоторые рассказывают, что, вероятно, не смогут в точности вспомнить все ввиду всех волнений и задействованных стрессовых гормонов.
В родильном зале шумно, внимание уделяется гигиене, новая жизнь официально приходит в этот мир.
Однако в то же время происходит нечто иное. Беззвучное. Негигиеничное. Очень неофициальное. Но и очень оживленное.
Тот, кто однажды присутствовал при родах, тоже вспомнит об этом. При всей чистоте, которая царит в родильном зале, при всей стерильности белой хлопчатобумажной ткани, при всей больничной атмосфере роды все же не являются клинически чистым процессом. Младенец вынужден пробираться через влагалище матери. Оно, как известно, заполнено всевозможными микроорганизмами, в большинстве случаев это в значительной степени молочнокислые бактерии. При давлении, которое происходит в нижней части живота, довольно часто наружу вытекает что-либо из содержимого кишечника – из весьма близко расположенного анального отверстия – и попадает в область, через которую проходит младенец. А прямая кишка – одна из наиболее богатых микробами сред обитания, которые может предложить планета Земля. Все это покрывает ребенка, и он проглатывает это. Что-то из этого оседает в межъягодичной складке и попадает в маленькую