Марине, Володя и Женя миновали с десяток таких, вмёрзших в лёд у набережной, торговых судов – «Волго-Балты», «Балтийские», «Сибирские» и даже «Ирэна», «Пряжа» и «Волгоградский Комсомол». Но этот «Сормовский» нёс по документам незатейливое имя из трёх букв и семи цифр. Ну точно – военные с названием постарались, подумал Володя.
Спрашивать у капитана, на всех ли кораблях под дровами едет военная техника, он посчитал сейчас излишним, и так опасаясь своими вопросами показаться капитану странным. Новое облачение в виде полковника сухопутных войск пока ещё было тесным Володе, давило плечи, как слишком узкое пальто. Даже собственный голос был как будто не совсем его – сухой, хриповатый. Кроме бумажных документов, в кожаном планшете нашлось и незнакомое электронное устройство, похожее на небольшой плоский монитор, который отломали от подставки. Его Володя решил изучить попозже, как и журнал с голыми женщинами, лежавший там же, между бумаг.
Когда же капитан спросил «огоньку», то Салтанов с удивлением нашёл у себя в карманах не только зажигалку, но и мятую пачку сигарет «Кент». «Странно, – прикинул Володя. – И когда я снова успел подсесть?» Он начал покуривать в девятом классе, но уже ко второму курсу юрфака бросил это дело: никакой особой бодрости выкуренные сигареты не придавали, а всё время скрываться с этой пагубной привычкой от родителей ему порядком надоело. Для этого ему приходилось идти на разные ухищрения – то опрыскивать туалетным освежителем воздуха воротник куртки, то держать зажжённую сигарету с помощью пинцета, чтобы пальцы не пропахли куревом. Интересно, что он ещё про себя, сорокалетнего, сегодня узнает?
Сейчас Володя курил взатяг уже третью сигарету, щурясь от заходящего солнца и летящих в лицо солёных брызг. Ко времени, когда их катер отвалил от борта экс-«Сормовского» и повёз Салтанова на совещание, вечерний бриз уже успел разогнать волну. Катер подпрыгивал на ней и шлёпался об воду с тугим звуком.
Через несколько минут стремительных виражей между судов, идущих в линию, они приедут на главный сухогруз. Там держит флаг командир корпуса – старший начальник над ними всеми, идущими на Триест. Чтобы не создавать при высадке давку из множества катеров, в один катер решили усадить по несколько командиров. Для Володи это было очередным испытанием и проверкой на сообразительность. О своей части он что-то успел узнать из планшета и посмотрел по кораблю, где что делается. Но здесь он даже не знал, как зовут всех этих сидящих рядом военачальников.
При этом отворачиваться было глупо – это могло вызвать только недоверие. Если это и сон (а Салтанов ещё немного рассчитывал на это), то он вечером ляжет спать и утром проснётся на даче, дома в городской квартире или в фельдшерском акушерском пункте в Черноострове – да где угодно, только не здесь, в этой непонятной обстановке то ли учений, то ли чего посерьёзнее, в гимнастёрке полковника. Кто знает, может, он уважаемый, заслуженный,