крепко обмишурился Арсений Викторович. Рассказал этому ничтожеству о своих планах, не сомневаясь, что распинается перед живым трупом, а мы его опередили, – самодовольно заявил Хомутов.
– Может не стоит пока кончать уголовника? Пусть он расскажет о подлянке дьяконовской Ахтубу, Чачину и остальным.
– Думаешь, они не в курсе? Кроме Ахтуба с Крапивиным и, возможно, Бугрова, которые мне и на слово поверят, все жаждут моей крови. Одна шайка.
Хомутов замолчал. Поняв, что хозяин не собирается продолжать, Янычар спросил:
– Подобрать людей для ликвидации Дьяконова?
Нефтяной Барон недовольно глянул на своего не в меру ретивого помощника и совершенно неожиданно спросил:
– Как там море? Говорят, вода уже двадцать градусов. Не пора ли нам к нему перебираться?
Янычар изумленно посмотрел на хозяина. Над ним нависла смертельная опасность, а он, вместо того, чтобы немедленно обрушиться на еще не готового к схватке врага, собирается к морю. Купаться ему, видите ли, приспичило. Эх, старость, что же она с людьми делает. Или у Хомутова из-за гибели сына мозги в разнос пошли? Сперва незаметно было, а вот накатило?
Но Егор Афанасьевич знал, что делает, и продолжил, теперь уже безапелляционным тоном:
– Оборону дома сделать непробиваемой, по всему периметру участка расставить мины. Там рядом с Ботсадом торчит двухэтажная халупа – снести к чертовой матери, чтоб ни снайперам, ни козлам с базуками негде было пристроиться. Да что я тебе говорю, ты же лучше меня знаешь. Я собираюсь перебраться туда как можно скорее, потому что мои бывшие друзья, в отличие от уголовников, здесь, в Москве, могут меня достать, и останусь там надолго, чтобы у тебя было время подготовить идеальную ликвидацию Дьяконова. Идеальную, понимаешь? Если у него будет хоть один шанс выжить, забудь о такой идее и давай новую, ясно?
Янычар не знал подробностей задуманного Железным Королем грандиозного проекта. А Хомутов своими глазами видел «пересаженного» и понимал: на уничтожение Дьяконова у него есть только одна попытка. Если после нее Железный Король останется жив, то перепорхнет в другое тело и поминай, как звали. Эх, почему же он с самого начала не установил слежку за хирургами? Сейчас бы прихватил их, и мог диктовать остальным свои условия. И тогда бы все приспешники мигом оставили уважаемого Арсения Викторовича. Ради вечности на что угодно пойдешь. И все. Был король железным, а стал голым. Но, увы. Теперь придется безвылазно сидеть у моря, уповая на расторопность Янычара.
На секунду задержавшись у распахнутых швейцаром дверей, Удо недовольно посмотрел на жену. Илона, как и много лет тому назад, провожала его до выхода, только раньше она целовала его на прощание. Теперь нет. Этого Шлиц не смог бы вынести. Раньше Илона годилась ему в дочери, сейчас – в матери. В первые дни своей новой жизни Удо как-то не замечал что привычное и некогда любимое лицо покрыто морщинами, кожа утратила свежесть, а тело, несмотря на усилия диетолога