что толку? Он обеими фехтует одинаково хорошо», – пронеслась мысль в голове Ланселя, лихорадочно вспоминающего все защитные трюки, которым лорд Клафферд обучал их обоих.
– Отец допрашивал тебя по возвращении из Картерплаатса? – Мартан, наконец, решился и ударил с такой силой, что по тонкой полоске стали пошла дрожь. – Что ты ответил?
– П-правду.
Лансель стиснул зубы и держался, не давал принцу сломать себя и загнать в угол.
– Какую, к болотным мухам, правду? – озлобился Мартан, плюнул, отвёл шпагу, но лишь для того, чтобы тут же разразиться новой дюжиной колющих брызг.
– Про Картерплаатс, про девок и про ночь в борделе.
Лансель уклонялся, отбивал удары, вертел шпагой, словно циркач – змеёй, но ни в какую не мог одолеть Мартана. Уклонившись в сторону, он задумал было проскочить мимо принца, что в корне могло бы изменить расстановку сил, но тут же был остановлен острой пикой. Прижавшись спиной к холодной стене, Ланс часто-часто задышал, затем опустил руки и выронил шпагу. Упав, та звонко зазвенела и замерла, а к груди Ланселя жаждущим крови остриём прижалась другая: несгибаемая, беспощадная, голодная.
– Каких девок? – прошипел Мартан, сузив глаза и склонив голову в бок.
– Я только сказал королю, что перед свадьбой вы изволили развлечься, – зачастил безоружный противник. – Чтобы не привлекать внимания, мы отправились за пределы королевства, в дорогое место, куда часто наведывается знать, и где никогда не спрашивают имени и титула. А если и догадываются, кто закрылся в комнате в конце коридора, то об этом не болтают и не шепчутся. Да и девицы опрятные и опытные, а вы выбрали кудрявую.
– Кудрявую? – Мартан взревел. – Как мне теперь отцу в глаза смотреть, подлец ты этакий? Кто тебя только за язык тянул? Не мог соврать другое?
– Другое уже врали, ваша милость. И что в лесу полночи плутали, а потом в овраге ночевали; и что вместо тракта на Озёрный край по ошибке свернули на петляющую узкую тропу, а та в болота завела; и что лошади взбрыкнули и сбежали, а мы вплоть до дворцовой стены на попутках добирались. Легче вспомнить, чего не врали, милорд. Вот про девок никогда не врали, поэтому я и решил…
– Кто ты такой, чтобы решать? – глаза Мартана горели злобой, а губы походили на тоненькие искривлённые полоски. – Ты хоть подумал, что будет, если о твоём вранье узнают де Вриссы? Папаша Арлины проверять не будет, вспылит сразу и свадьбу отменит, короной ручаюсь.
– Не узнают они, – уверенно выдал Лансель.
– Я слышал, что отец посылал за де Вриссом утром. Если он всё ему расскажет, если хоть каплю сболтнёт, тебе несдобровать.
– Да его величество только обрадовался тому, что я ему скормил. Сказал, что без опыта в первой брачной ночи никак, и хорошо, что вы его набрались в аккурат перед свадьбой.
– Так и сказал? – в голосе Мартана спало напряжение.
– Слово в слово, ваше высочество. По-моему, это было лучшее враньё за последние полгода. Звучало как раскаяние и стыдливая правда – я даже