Светлые судьбы. Вивея Шы

спокойны…

      Доктор хочет что-то добавить, но в комнату входит наш отец. Мать облегченно вздыхает и, смело глядя на доктора, заключает:

      – Нашей семье очень повезло, что вы обладаете столь обширным опытом и можете утешить наши опасения, – она улыбается отцу. Отец, вероятно, улыбается ей.

      – Я счастлив! – говорит врач.

      В морщинках у его глаз мать обнаруживает непристойный сигнал… от которого ее передергивает.

      И Эмиль на ее коленях застывает с совершенно испуганным выражением лица.

      – Что с ним? – замечает отец Эмиля.

      Брат не шевелится. Маленький ротик приоткрыт, чистые глаза широко распахнуты. Можно подумать, что он забыл, как дышать.

      Я недовольно соплю и тихонько начинаю плакать.

      – Доктор, что с Эмилем?! – в один голос паникуют родители.

      Доктор поспешно берет Эмиля у матери и немного трясет. Мать подскакивает со своего места и встает рядом с доктором. Брат бледнеет, губки синеют, его взгляд испуганный и пустой.

      – Доктор! – кричит мать.

      Доктор еще раз встряхивает Эмиля. Затем поспешно садится на софу и принимается массировать ему ручки, ножки, уши.

      – Мальсбер, что с ним? – требует наш отец. Он подхватывает меня с софы и садится на мое место, держа меня на коленях.

      Доктор разворачивает Эмиля прямо лицом ко мне. Я поворачиваю головку, смотрю на него. И начинаю рыдать в голос. Впервые так громко и пронзительно, что взрослые на мгновение кривятся.

      Мой брат приходит в себя, вздыхает, всхрипывает, откашливается. Его лицо делается несчастным. Он плачет, зажмурившись, но бесшумно.

      Доктор дает родителям абсолютное бескомпромиссное заверение, что «подобных приступов больше не повторится, если…». И диктует пункты под запись.

      Мать записывает пункты и облегченно улыбается.