в преступных кругах, как Сонька Золотая Ручка, слишком уж много хлопот доставила мне и в особенности Владимиру Осиповичу.
– Чем же она вам досаждала?
– Неуемным желанием во что бы то ни стало покинуть остров. Порой мне кажется, что она жаждет этого, куда больше, чем я сам!
Антон Павлович неуверенно хмыкнул.
Чем дальше, тем больше укреплялся он в мысли, что барон Корф чрезвычайно слабо представляет себе, насколько тяжела жизнь арестанта – особенно в сравнении с жизнью генерала-губернатора, посещающего Сахалин раз в пять лет.
* * *
1967
– О чем думаешь, Володь? – спросил Косарев.
Привезенцев вздрогнул, поднял голову и рассеяно посмотрел на старого товарища из редакции «Молодой гвардии».
Они остановились километрах в десяти от города Чехова, чтобы поменять пробитую шину – во второй раз за сегодня. Механик отряда Пеньковский предположил, что им просто не везет, но ход событий удручал. Благо, лето уже добралось до восточной части страны и радовало путников теплым, но не палящим солнцем, легким ветерком, который играл в волосах и дарил прохладу, а кроны деревьев, что стояли за обочиной, дружелюбно шуршали зеленой листвой, провожая мотоциклистов в их долгое путешествие.
– Про запаску в дневнике не пишем, – заметив, что Хлоповских полез в рюкзак, спешно предупредил Рожков. – И снимать это тоже не надо. Помните ведь, Владимир Андреевич?
Хлоповских вопросительно посмотрел на режиссера.
– Согласен с Геннадием Степановичем, – нехотя сказал Привезенцев. – Не стоит заострять внимание на таких пустяках. Вот ты бы сам захотел читать про дырку в колесе? Или, тем более, в телевизоре смотреть, как его кто-то меняет.
– Не захотел бы, – признал Хлоповских. – Но сказали ж вроде бы все писать, как было…
– Ну, прям все! – хмыкнул Рожков. – Этак нам никакого дневника и пленки не хватит! Встали с утра, зубы почистили, позавтракали… Кому это нужно, кроме нас? Правильно, Владимир Андреевич?
Он снова искал поддержки, и Привезенцев, поколебавшись, все-таки кивнул. Тогда, в актовом зале, он не сразу понял, что Лазарев притащил с собой точную свою копию, но сомнения, кто перед ним, отпали практически сразу, едва режиссер пришел на дополнительный инструктаж. О, как много два чиновника твердили про честь и ответственность, которые Родина и ее вожди вверяют участникам ралли!.. Как будто от того, насколько успешно себя покажут Привезенцев и его команда, зависит, без малого, судьба всей страны.
– Дело государственной важности, – веско произнес Лазарев.
– Это понятно, – устало сказал Привезенцев. – Но о чем должен быть наш фильм?
– Как о чем? – удивился чиновник. – Об автомотопробеге с Сахалина до Ленинграда. Что за странный вопрос, Владимир Андреевич?
Возникло желание встать и уйти, но Привезенцев слишком долго и много проработал с такими вот лазаревыми, которые умели здорово надуваться от важности, поддакивать начальству и поучать младших по чину,