Валерий Введенский

Напиши себе некролог


Скачать книгу

бы он там остался навсегда, – пробурчал Евгений.

      – Невельский дружит с Гневышевым? – уточнил Яблочков.

      – Да. Костик даже пересел от меня к нему на «камчатку».

      – Думаю, их сблизила безотцовщина, – предположила княгиня.

      – Где живет Невельский?

      – На Литейном, дом Тацки.

      – Сеня, ты ли это? – распахнувший дубовую дверь швейцар сгреб Яблочкова в охапку и, словно на пасхальной неделе, троекратно облобызал.

      – Артюшкин? – Арсений Иванович сумел разглядеть старого знакомца, только когда тот выпустил его из объятий. – Что ты тут делаешь?

      – Служу, – радостно сообщил он сочным басом.

      – А как же театр?

      – Театр, театр, – вздохнул Артюшкин. – Через месяц после твоего ухода Сковородин свою лавочку прикрыл. Я туда, сюда… Везде – от ворот поворот. Стариков и без меня пруд пруди, а ролей для них – малая толика. Плюнул я тогда на актерство и поехал искать счастье в столицу. А рост-то у меня гвардейский! Потому и нашел местечко. Всего-то делов – дверь отворять. Ну, еще кланяться. Чего-чего, а это мы умеем, – подмигнул он сыщику. – Помнишь, в Козлове? Как нам там аплодировали! Ты – Глумов, я – Крутицкий, езжу на тебе верхом и кричу: «Где, спрашиваю, вековая мудрость, что стул поставила на ножки?»[23]. Да, были времена, брат Яблочков… Ну, а ты? Кем, где?

      – В сыскной полиции.

      – Все шутишь…

      – Честное слово.

      – А там не опасно? Вдруг пырнут? Слушай… В соседнем доме швейцара выгнали за пьянку. Хочешь, с управляющим переговорю? Залог тут не нужен.

      – Благодарю. Но мне и в полиции неплохо.

      – Ну смотри, как знаешь.

      Слуга, смерив наметанным глазом видавшее виды пальто, надменно поинтересовался:

      – Что вам угодно?

      – Сыскная полиция. Павел Невельский дома?

      – Дома. Но вашего брата пускать не велено, – и слуга попытался захлопнуть дверь. Однако Арсений Иванович, ловко выставив колено, это ему не позволил.

      А схватив за кадык, посоветовал:

      – Никогда так больше не делай.

      Тот моргнул – мол, не буду. Яблочков разжал пальцы.

      – Кто там, Онисий? – раздался из глубин квартиры дребезжащий женский голос.

      – Сыскная полиция, – крикнул слуга, растирая шею.

      – Боже! Что он опять натворил? – голос материализовался в немолодую, но все еще миловидную даму в светло-сером домашнем платье. Ее маленькие зеленые глазки впились в сыщика, будто пиявки.

      – Позвольте представиться: Яблочков Арсений Иванович, чиновник для поручений сыскной полиции.

      – Черницкая Васса Никитична, – произнесла дама и, схватив чиновника за руку, увлекла его в столовую. – Чай, кофе, покрепче?

      – Спасибо, в другой раз.

      – Давайте условимся сразу: мой муж ничего не узнает. Он Павлику – не отец. И слишком с ним строг. Я хорошо вам заплачу.

      – Успокойтесь, Васса Никитична, ваш сын ничего противоправного не совершал. Во всяком случае, мне о том неведомо.

      – Зачем тогда явились?

      – Хочу его расспросить о некой барышне,