За исключением мужчины и женщины, которые как будто то ли ссорились, то ли занимались любовью, за занавесками в окнах на другой стороне улицы не было никаких движений.
Эйб вышел с недовольным видом и скользнул на водительское сиденье рядом с женой, а Нидлмен сел сзади рядом с Голдом. Несколько минут они бесцельно ездили по округе.
– Я только хотел повторить то, что сказал Эйбу, – обратился Нидлмен к Голду. – Если к вам снова заявится ФБР, гоните их из лаборатории. Вы не обязаны с ними разговаривать. Скажите, что заняты, да что угодно, но ни о чем не рассказывайте.
Никто не стал спорить.
– Можете высадить меня здесь, это мне подойдет, – показал юрист на перекресток.
Бротман остановил машину, как он просил, и Нидлмен, махнув рукой, зашагал по тротуару. Потом Бротман направился к своему летнему дому стоимостью 6 тысяч долларов возле Пикскилла.
По пути они поговорили. Голд сказал, что, пока он был дома на выходных, вскоре после его приезда к нему пришли двое фэбээровцев.
– Те же самые? – спросил Бротман.
Голд покачал головой:
– Эти были из филадельфийского управления. Они даже не устроили обыска. Просто спросили про чертежи, а я провел их по дому и сказал, что у меня их нет.
Бротман отпустил руль и сжал руки в кулаки.
– Зачем ты вообще сказал про чертежи? – резко спросил он, совершенно забыв о том, что Голд заговорил о них только затем, чтобы его показания совпали с показаниями Бротмана. – Ты же такой сообразительный, а? Я тебя вообще не понимаю.
Голд пропустил его реплику мимо ушей. Наоми заговорила о детях, которых она оставила со своей матерью в Саннисайде. Ей уже под семьдесят, сказала Наоми, и шустрые малыши шести и трех лет полностью выматывают ее за день или два. Вдруг Наоми переключилась на воображаемых детей Голда.
– Ты знаешь, я скучаю по Эсси и Дэвиду, – призналась она. – Я так привязалась к этим детям. Мне постоянно хочется о них спросить. Гарри, почему ты решил от них отделаться?
Голд сморщился.
– Что ты думаешь насчет совета Нидлмена? – спросил он Бротмана.
Бротман сказал, что, безусловно, для них обоих будет лучше всего делать вид, что они готовы всеми силами сотрудничать с ФБР. Голд кивнул; по крайней мере, в этом они были единодушны. Они согласились и насчет другого.
Проблема заключалась в том, что отношения между ними были отравлены в самом своем источнике, и теперь они оба это понимали. Напряжение усилилось за выходные, когда у них было время обдумать свои обиды, но Бротман настаивал, чтобы они оставались вместе. Он реагировал с досадой каждый раз, когда Голд хотел навестить родителей в Филадельфии, но Голд проявлял твердость и обычно не уступал.
Плотину прорвало неожиданно – из-за Тома Блэка, как-то раз на выходных, когда Бротман и мисс Московиц везли Голда на Пенсильванский вокзал, чтобы он успел на поезд до Филадельфии. Том Блэк был химиком, который познакомил Голда со шпионажем. Бротман узнал о нем в 1943 году, когда им с Голдом понадобилась стенографистка,