в полумрак. На столах мерцали свечи, и пианист на эстраде тихо наигрывал первую часть «Лунной сонаты» Бетховена. Ирина смотрела в окно, и в ее глазах блестели слезы. Павел накрыл рукой ее холодные пальцы.
– А мальчишки?.. – Павел испугался, что заплачет.
– А мальчишки не хотят больше быть летчиками и космонавтами, ведь аудитор и юрист зарабатывают больше. Бандиты тоже. Со всех сторон, Пашенька, обступил нас культ насилия – газеты, книги, кино, телевидение… Кровь, трупы, мафиозные разборки. Цена человеческой жизни – единственной ценности на земле, которая не имеет никакой ценности, потому что бесценна, – сегодня в исчезнувшую копейку.
– И все-таки… – Павел смотрел на бывшую жену, как на оракула: никогда ничего подобного от нее не слышал и даже представить не мог, что она размышляет над подобными вещами. Откуда эта философия? Что случилось в ее жизни?
– И все-таки радость рождает радость, – Ирина грустно улыбнулась, – беда приводит беду, страх провоцирует страх. И только колоссальный труд позволит создать собственное счастье. Только преодолев собственный страх, можно рассчитывать на обретение радости. И никогда нельзя забывать, что страх – это только то, что сидит внутри тебя. Внешние беды и опасности всегда отступают, если внутреннему страху ты не даешь взять себя за горло.
– А у тебя получается?
– Что-то получается, что-то нет. Знаешь, я отупело наблюдаю за огромной армией суетящихся маленьких людей. Они изо всех сил делают большие деньги. И опять, как много лет назад, меня пугают, расстреливая в упор маленьких людей с набитыми кошельками. Крутых убивают еще более крутые. А мне опять остается сидеть тихо, молчать и не высовываться, – пули летают шальные. Помнишь, как эпоха учила нас молча ничего не замечать. Очень важно было сделать так, чтобы у граждан страх был главным чувством. Ни любовь, ни милосердие, ни жалость, ни… Только страх. Парализованным сознанием управлять легко и удобно.
– Как же быть с душой? – Хмель давно выветрился, и Павел даже забыл о своей язве.
– Не знаю. Я – человек. Ни большой, ни маленький. Обычный. Просто человек. Женщина. И я хочу того, чего хочет каждый человек. Всякая женщина. Любви. Нежности. Взаимности. Я хочу любить и быть любимой.
Павлу показалось, что Ирина обращается к нему, и он готов был разделить этот ее призыв – внутри затрепетало желание, совсем, как в лучшие их времена. Но она грустно покачала головой. Стало больно. Так больно, словно кто-то вонзил нож в сердце по самую рукоять. Когда-то страстно любимая женщина делилась сейчас самым важным в жизни, тем, что приходит не с возрастом – с осознанием своего места в мире. Почему? Почему они никогда не говорили друг с другом на эти темы? Может, еще не поздно?
– Мне нужна ласка и удача не помешает. Но самое главное, самое желанное – ожидание покоя. Беспредельного покоя, когда прошлое и будущее незаметно становятся настоящим. Когда сердце не сжимается с последним лучом солнца, и душа не замирает, глядя на розовый закат нового дня. Усталость от