Если бы я знала, что выгонит, никогда бы не такого не написала бы. У тебя семья, ребёнок…
Он хотел что-то возразить, Настя твёрдо закончила:
– … что бы ты там о себе не воображал.
– Ты сама чокнутая, – сказал Егор.
– Возможно. – Настя сложила руки за спиной, приподнялась на носках, сразу же опустилась. – Лучше бы думали, что я побывала не на войне, а в сумасшедшем доме. Так более… правдоподобно… Мы сюда болтать пришли?
– Не совсем, – с усмешкой отозвался Егор.
Безо всякого отвращения Настя забралась на стул, поставленный вплотную к висевшему покойнику. Егор подумал, что своим дыханьем она может согреть висельнику кожу на шее. Как в танце, Егор обнял покойника, приподнял его, ощутил тяжесть тела, впервые за всё время пребывания в квартире ощутил тошноту, услышал, как щёлкнули ножницы в руках Насти, – толстая верёвка с разлохмаченным концом упала Егору на лицо. Труп на пол он уложил поспешно, отпрянул назад, едва не столкнув с места электроплиту. Здесь во всех квартирах стояли электроплиты, дом с «малосемейными» квартирами, временное жильё…
– … и здесь нет телефонов, – вслух завершил Егор, испытывая дикое желание вытереть губы рукавом куртки.
Настенька несмело протянула ему мобильник. Когда он пообщался с диспетчером «скорой помощи», девушка посоветовала захватить с собой шприцы, и вспомнить к чему он здесь прикасался. Невидимая галёрка провинциального драмтеатра взорвалась овацией, приветствуя хладнокровность и предусмотрительность девушки с разноцветными глазами.
Заждавшийся Пашка не выдержал, бросил свой зонт на капот автомобиля, как и все дети, он не видел в вещах ничего ценного, бросился к отцу со всех ног.
Из автомобиля с озабоченным лицом вышел Бероев.
На прибывшую «неотложку» все четверо смотрели из салона автомобиля Егора.
– Пап, а что, там кто-то заболел? – заинтересовано спросил Пашка, единственный из всех, кому удавалось стоять в салоне автомобиля в полный рост.
– Нет, – вдруг ответила Настя. – Просто врачи приехали к себе домой. У них ведь тоже есть дом. У всех есть свой дом.
– А у лётчиков?
– И у лётчиков.
– А у водителей?
– И у водителей.
– И у водителей трамваев? – с откровенным сомнением поинтересовался мальчик…
Сославшись на свои какие-то дела, Бероев оставил их общество. Егор подумал, что тому, скорее всего, наскучило такое времяпровождение. Чего нельзя было сказать о Пашке.
– Пап, а давай ещё погуляем, поездим куда-нибудь…
– Любой каприз, – пробормотал Егор.
Монотонная масса-впечатление начала покрываться пятнами. Их можно было принять за пятна на трупе…
– Куда вы теперь? – спросила Настя, заглянув в приоткрытую дверь.
– Садись, – сказал ей Егор.
– Мне на…
– А вы поедете с нами? – с затаенной надеждой спросил Пашка.
– Наоборот, – сказал Егор. – Мы поедем с Анастасией… Как вас по отчеству?..
– Тоже Егорович, наверное, –