спросила она.
– Нет, спасибо.
И вот что было странно: раньше в видениях мне никогда не приходилось пить или есть. Запахи и звуки порой бывали громкими, но вкусовых ощущений я не испытывал ни разу. Вода, которая лилась мне в горло, казалась настоящей и по-настоящему утоляла жажду. Но ведь это значило…
– Как я сюда попал? – Наконец, задал я тот вопрос, который должен был задать с самого начала.
Юноша пожал плечами, будто я спрашивал о какой-то ерунде.
– Мы тебя перенесли.
– Перенесли? На носилках? – не понял я.
– Не, – снова хмыкнула его сестрица, – просто так. Скажи спасибо, что пижама на тебе осталась, а то мы всерьёз думали, что свалишься ты тут перед нами нагишом!
И они оба принялись хохотать, повторяя на разные лады: «нагишом!», «ой, не могу, умора!», «представляешь, нагишом!»
Отсмеявшись, близнецы вновь уставились на меня своими блестящими круглыми глазами.
– А ведь получилось! – с какой-то непонятной гордостью произнесла девушка. – Получилось! А ты боялся, что…
– …это ты боялась!
– …что его, там, разломает в пути, и придёт к нам одна голова…
– … голова – это ещё в лучшем случае!
– … Да, а то и печёнка с селезёнкой, да лоскут кожи. Вот жуть-то была бы!
– Да брось, Куница бы не допустил! – прервал сестру Жан.
Куница.
Я осторожно взялся обеими руками за голову и потёр виски.
Куница.
Это такой хищный лесной зверёк.
И ещё это прозвище. Или имя. Имя одного человека, который…
– Куница? – переспросил я.
– Куница, – снова обратив на меня внимание, кивнул паренёк, – он тебя знает, а ты его.
– А вдруг не знает? – снова вмешалась девушка. – Или не помнит?
Жан не успел ответить. Заскрипела дверь, впуская пришельца. В просторное помещение амбара ворвалась широкая струя холодного ночного воздуха, всколыхнувшая пламя в фонаре и обдавшая меня ледяным дуновением. Я невольно поджал под себя ноги в больничных туфлях.
– Всё хорошо? – спросил знакомый, хоть и успевший забыться голос.
Впрочем, теперь этот голос стал гуще, глубже… мужественней… Четыре года прошло, а я узнал его сразу, как услышал.
– Всё прекрасно! – весело откликнулась Жанна.
– Умственные способности в порядке! – важно заявил её братец и добавил: – Все конечности на месте. Даже пижама уцелела.
– И он ничего себе не расшиб! – Подхватила Жанна. – Кажется.
– Я сам посмотрю, – отозвался вошедший Куница, ибо это, конечно, был он.
За минувшие с нашей последней встречи годы он стал выше и выглядел теперь гораздо взрослее. Его лицо лишилось последних признаков «детскости» и стало резким, с глубокими тенями возле линии носа. Подле губ появились скептические морщинки, брови стали гуще и почти срослись на переносице. Густые тёмные волосы он теперь убирал в низкий хвост на затылке, а ещё на нём было почти такое же