принялся меня разглядывать, и я, сама не знаю как, поняла – смотрит маго-взором. Голова заболела. Представился Улия в уме. Любопытно, что он там забыл? Хоть он и первый, но в моей голове ему делать нечего.
Много позже стало ясно – это всего лишь фигура речи. Но в тот миг я отчетливо представила невысокого худощавого человечка, сидящего среди мозговых извилин и читающего книгу.
– Надо же, – произнес наконец Макер-тот странно изменившимся голосом, хрипловатым и немного севшим, – никогда бы не подумал, что ты… нормальная. А скажи-ка мне вот что… Про маго-взор тебя предупреждали?
Я машинально кивнула, и только после этого сообразила, что выдала себя окончательно и бесповоротно. И когда только научусь сначала думать, а потом головой мотать?
– Не стану допытываться, кто одарил тебя драгоценным даром, но он поступил правильно. А я, гм, нет. Увы, прошедшего не воротишь. Играй. Песня дурацкая, но иногда и дурацкие песенки могут в жизни пригодиться.
Мы прозанимались еще немного, а потом пришло сообщение от мамы. Она тяжело заболела, и мы с Данни вернулись в город. Я так и не доучила песенку «Три мага раннею порой», о чем, впрочем, нисколько не жалею.
Все это я вспоминала, глядя на рояль, черного монстра, занимающего половину гостиной.
– Во-вторых, – продолжила Данни, – как ты себе представляешь перевозку этой громадины? Я его и сюда-то еле доставила.
– Можно прицепить сзади к быстроходке, – предложила я. – Для чего-то же у рояля есть колесики.
– Тогда она превратиться в медленноползушку, – отпарировала подруга. – И вы доедете до яблочного дома в лучшем случае через три дня. Нет-нет, этот вопрос решенный, обжалованию не подлежит. Ну, все, постоим на дорожку, и в путь.
Мы постояли.
– Захвати лампу, – напомнила Данни.
Лампу! Действительно, я ведь чуть не оставила переговорник!
Более того – я совершенно забыла про мамин вызов! И про обещание поговорить с ней, как только вернусь домой. Хороша дочка!
– Данни, – сказала я, – давай задержимся еще хотя бы на полчасика. Мне очень—очень надо поговорить с мамой.
– Ты с ума сошла! – подруга всплеснула руками. – Поговорить! Да ведь за окном уже темнеет! А вам еще ехать и ехать!
– Может, завтра? – спросила я. Ехать в темноте, да еще с таким водителем, как Гвейн…
– Никаких завтра! – отрезала Данни. – Я тебя знаю, найдешь еще кучу неотложных дел. Все, топай.
– Мама очень ждет, – я постаралась сделать свой голос как можно более жалобным.
– Ничего, подождет, – категорично велела подруга, выпихивая меня из квартиры. – У мамы новая счастливая жизнь, а у тебя пока нет. Мира, не тормози, шевели ногами! Поговорить можно и в быстроходке!
Согласна, вариант. Однако какое-то неясное чувство, что уезжать никуда не стоит, не хотело меня покидать. Именно оно заставляло тянуть время, находить неотложные дела, топтаться на пороге…
Моя сумка стояла на заднем сиденье. Я с кряхтеньем перегнулась