не дожидаясь ответа, клошар встал и достал покрытую пылью бутылку из шкафчика. – Арманьяк, двадцать пять лет выдержки. Храню для особых случаев.
– Пожалуй, не откажусь.
– Рад, что ты с нами! – Доминик поднял рюмку и, не чокаясь со мной, пригубил ее.
– Не спеши, – я сделал глоток янтарной жидкости с терпким, слегка резковатым вкусом и едва не зажмурился от удовольствия. А что, неплохо, весьма неплохо. Чуть ли не на следующий же день после моего переноса, к своему немалому разочарованию, я узнал, что организм поручика, то есть мой организм, вообще не переносит вина. Никакого, пускай даже очень качественного. После первой же капли начинается сплошной ад: изжога, тошнота, мигрень и прочие прелести, А вот более крепкие напитки – идут за милую душу. Не знаю, почему так, но факт есть факт. С тех пор я успел здесь попробовать только коньяк, кальвадос и виноградный самогон. И вот сейчас этот арманьяк. Пожалуй, последний выбился в лидеры по моим предпочтениям. А вообще, здесь, в прошлом, очень неплохое пойло. Уж куда лучше, чем современная бодяженная дрянь.
– Что не так? – встревожился Доминик.
– Все не так. Извини, но я должен знать, во что ввязываюсь.
– Спрашивай, – с готовностью предложил Красавчик. – Я тебе все расскажу. Это нормально.
– Кто вы такие?
– Бродяги, нищие, попрошайки, воришки, словом, все те, кого называют клошарами, – с улыбкой сообщил Доминик. – Мы предпочитаем называть себя вольными людьми, но и это прозвище признаем.
– А ты, значит, у них главный?
– Да, – пожал плечами француз. – Все считают меня своим лидером.
– С чего вы живете?
– Со всего понемногу, – уклончиво ответил Доминик. И тут же поспешно добавил: – Каждый торговец в Марселе считает, что если дать пару франков в неделю на нужды клошаров, то это принесет ему удачу.
«Конечно, удачу, – я про себя улыбнулся, – потому что, если не отдашь бомжам дань, тебе каждую ночь будут срать на крыльцо и мазать дерьмом окна. Или чего еще похуже. А это уже явная неудача…»
– На эти деньги, к слову, совсем небольшие, – продолжил француз, – мы помогаем всем клошарам Марселя. Подкармливаем в голодное время, зимой обеспечиваем одеждой, лечим и даем приют. Каждый из них знает, что в случае необходимости он может обратиться в «общину». И ему здесь помогут.
«Как благородно. Только ты забыл упомянуть, что взамен каждый член “общины” платит десятину со своих доходов, – опять отметил я. – И только попробует не заплатить, так сразу лишится покровительства. Как в любом закрытом обществе. Криминальном и не очень. Так было и так будет всегда…»
– Хорошо, я понял. Что пошло не так? С какой стати вы поссорились с корсиканцами?
– До недавнего времени нас никто не трогал, потому что мы никогда не лезли в чужие дела, – Доминик добавил арманьяка в рюмки, – и по сути, никому не мешали. Но все изменилось с того момента, как Неро решил баллотироваться в городской совет. Знаешь, каким был один из пунктов его предвыборной программы?
– Откуда?
– Ах,