Но сделать с ним ничего не может. Впрочем, как и Неро с де Голаром. У обоих сильные покровители в Париже.
– Договориться пробовал?
– Пробовал, – мрачно кивнул Доминик, – только получилось еще хуже. Неро потребовал ему платить ежемесячно гигантскую, просто неподъемную сумму. Я, конечно же, отказался и обратился к Сицилийцу. Тот запросил меньше, но потом вообще ушел в сторону, так как не захотел портить отношения с корсиканцами из-за каких-то клошаров.
– Как насчет силовых методов решения проблемы?
– Было дело. Мы атаковали их везде, где находили, – Доминик допил арманьяк и зло стукнул рюмкой об стол. – Но все равно размен произошел неравнозначный. Понимаешь, у меня было не так много боеспособных людей. А сейчас их осталось едва ли пара десятков. Остальные… как бы тебе это сказать… Давно примирились с собой и с окружающим миром. Им проще отсюда уйти, чем убивать.
– Как дела обстоят на данный момент?
Доминик невесело усмехнулся:
– Все плохо. Портовые шлюхи, карманники и мелкие воришки безропотно приняли нового хозяина и теперь платят Корсиканцу. Торговцы и ремесленники тоже почти прекратили оказывать нам уважение. Доходы сократились до минимума. Мало того, клошаров начали пробовать выжимать из подземелий. Но, к счастью, не особо преуспели в этом. Все-таки мы здесь дома и знаем наизусть каждый спуск и тоннель.
«Ага… теперь понятно, почему вокруг подземной общины сплошные посты и секреты, – отметил я. – Но, честно говоря, у меня было гораздо лучшее мнение о марсельских босяках. Как он там сказал: примирившиеся с собой и миром? Клошары-пацифисты? Впрочем, это Франция, а не Россия. Здесь все по-другому. Н-да… попал, как кур в ощип…»
– От меня-то чего хочешь? Неужели думаешь, что я вот так возьму и разом решу твою проблему? Скажу сразу, ты ошибаешься.
– Нет! – клошар гневно сверкнул глазами, но сдержался и сдержанно сказал: – Нет, я так не считаю. Да, по большому счету мы сами виноваты в своих проблемах, но и решим их тоже сами. C тобой или без тебя. Но и твоя помощь «общине» окажется не лишней. Надеюсь, не стоит напоминать, что у нас один и тот же враг?
– Не стоит. Своих врагов я знаю…
Тут дверь с грохотом распахнулась и в хижине появился сам мэтр Гинадон. Доктор повел вокруг мутными шальными глазами, узрел на столе бутылку, ловким выверенным движением схватил ее и, алчно двигая кадыком, выхлебал одним махом. Потом хрипло перевел дыхание, икнул и, покачнувшись, пробормотал затухающим голосом:
– Лука будет жить. А я отдыхать…
И тихонечко сполз по стене на пол. А через мгновение уже жизнерадостно храпел, поскуливая и подергивая ногой, словно щенок во сне.
Доминик усмехнулся и развел руками, мол, видишь, с какими кадрами работать приходится.
– Ладно, – я тоже не сдержался от улыбки. – Убить Корсиканца вы пытались?
– Было такое… – словно стыдясь признаваться, нехотя ответил