что тебе нравится девочка, которая учится в нашем классе. И зовут её Аня. Только… фамилия у неё не Зорина, а Ляпаева.
Вот так. И крыть нечем. Про то, что Саша Гусев влюблен в мою тезку, знали, по-моему, все, кроме него самого.
Я злая – готова спустить его с лестницы, но понимаю, что больше всего хочу спустить с неё идейного вдохновителя этого фарса. А вот и он – выглядывает в коридор.
– Калинин! – я, наверное, слишком резко его позвала, потому что даже зависший от моего словесного нокаута Саша вдруг встрепенулся.
А тот, кого я окликнула, моментально подошел к нам. В отличие от Саши, моего взгляда он не избегал: всегда смотрел прямо и уверенно.
Калинин. Максим Калинин. Тот, кто так же предлагал мне встречаться в конце прошлого учебного года. Тот, кому я отказала… Тот, о ком я по какой-то непонятной причине продолжала думать. Сейчас меня интересовал только один вопрос:
– На что вы спорили?
Максим посмотрел на Сашу, я проследила взглядом. Саша вообще ушел в себя, видимо обдумывал, откуда я знаю о его симпатии. А еще, вероятно, думал, что теперь я этим обязательно воспользуюсь. Как бы не так! Он тоже нравился той другой Ане. И облегчать ему жизнь после всего этого? Ну уж дудки – пусть разбираются сами.
– Саш, к тебе вопросов никаких. Гуляй, – прошу удалиться лишнее звено из нашего разговора. И звено уходит.
– Ань, я… – Максим, по-моему, тоже понял, что его не туда занесло. Но слишком поздно пить боржоми.
– На что?! Вы?! Спорили?!
– Это глупо, я знаю…
– Ты не расслышал мой вопрос?
– На мороженое.
Мне показалось, что я ослышалась. Хотя, не на Bentley же спорить 15-летним подросткам, учащимся самой обычной средней школы.
И все же! Они поспорили, что я буду встречаться с Сашей на… мороженое! Уму непостижимо! Ясельная группа детского сада, ей Богу! Делаю выдох, ноздри раздуваются, как у дракона, пытаюсь собрать мысли в кулак. Пальцы туда же – в кулак. Чувствую, что меня накрывает. От беспомощности, от никчемности. Становится невыносимо противно от этой ситуации, и я хочу просто плакать. Но не здесь – Калинин моих слез не заслуживает.
И я сама невероятно быстро спускаюсь вниз по той лестнице, с которой только что хотела спустить Сашу и Макса.
ГЛАВА 4
Я хотел… А чего я хотел? Отомстить, унизить, сделать больно? Это клиника, Макс. Сдалась мне эта Аня. Ведь ничего особенного – мышь серая. Ну ладно, не серая – рыжая, но все равно мышь.
Нас посадили за одну парту в начале последней четверти прошлого учебного года. Классрук делала рокировку каждую четверть и любила сажать вместе разнополых подростков. В принципе, соседство обещало определенный профит: я был силен в точных предметах, а она, наоборот – чистый гуманитарий. По идее, при стандартном симбиозе, мы оба могли из хорошистов легко превратиться в отличников. Но Аня Зорина оказалась удивительно упрямой и не принимала никакой помощи. Сама, разумеется, русский списывать тоже не давала. Зараза.
Возможно,