я был счастлив в те дни, когда на этот свет приходили мои дети! И за чудесных красоток тоже должен благодарить Мелонию. Она проектировала их, вплоть до размеров ушей и формы ногтей. Мару-Эль обладает тонким слухом, все, что поют в саду и на озере, написано ей. А Рене – путешественница, запоминает картины реальности, а после переносит их на полотна. Мозаика в холле – ее работа.
Отец, не скрывая, восхищался и гордился дочерьми.
– Дорогой, Дариан не менее талантлив, – Мелония отчего-то засмущалась. – Как-то вы поместили в обменник семейный ужин, и, просматривая его, мы восхищались вашей семьей и наслаждались беседой, которую вы вели. И желали познакомиться с вами, но Ресэли почему-то было неловко. Я рада, что ты оказался в нашем доме. Надеюсь, ты будешь нашим постоянным гостем.
– Да, буду, – к лицу Дариана прилила кровь. – Такая красота в пирамиде Миларов не может оставить меня равнодушным, и, конечно, я вернусь.
Мелония посмотрела ему в глаза и загадочно улыбнулась.
После обеда Ресэли предложил покататься по озеру. Присутствующие не покинули просторную белую беседку, так как она, сделав последний оборот вокруг сада, полетела к озеру и, опустившись на гладь воды, поплыла по ней. Озеро вновь запело. Дариан увидел необыкновенных рыб. Создания походили на раздутые шары с человеческими ртом и глазами, потом он заметил хвосты длиной в его рост. Рыбы, как ему казалось, не были безобразны и даже как будто улыбались.
– Ты знал об этом озере? – спросил Ресэли.
– Да, в обменнике находил информацию. Я интересуюсь водой и сейчас в восторге от того, что вижу!
– Самая интересная часть – это вложение в них интеллекта, что позволяет им петь в хоре, управляемом дирижером. А физиологические особенности – работа пары недель.
– Они обладают интеллектом?
– В большей степени, чем остальные рыбы, они как морские млекопитающие, хотя всего лишь поют.
Дариан заслушался, рыбы пели о любви и гармонии.
– Музыку и слова написала Мару-Эль, – Ресэли улыбнулся старшей дочери.
– Я люблю музыку, и это так восхитительно – делать то, что нравится, – сказала Мару-Эль. – Дариан, ведь тоже ее ценитель.
– Да, но я не пишу. В меня не заложили гены, отвечающие за страсть к музыке. Хотя меня вообще не проектировали, мои составляющие выбраны абсолютно произвольно.
– Мы так привыкли полагаться на обменник и на самих себя, что исключаем действие случая, так называемых неучтенных факторов. И возможно, в каких-то ситуациях это мешает нашему развитию, – произнесла Мелония после недолгого молчания.
– Да, я размышлял над этим. Мы всё и всегда стремимся упорядочить, – Ресэли встал с мягких подушек и принялся подкармливать рыб, – хотя какой прекрасный случай, что мы познакомились. Так и ты у родителей, полагающихся на вероятность, получился таким, будто они сочиняли тебя