я не успела.
– К-кто?
Ну вот, теперь я ещё и заикаться начала!
– Ханиэль, – отозвался в полуулыбке Серафим. – Он обладает ментальным даром. Может считывать чужие мысли и эмоции. Это он мне рассказал… Так кто она?
Создатель! Ещё немного и в моей голове вместо мозгов будет сплошная каша!
Они просто сплавятся в ближайшем будущем!
– То есть прочитать мои мысли о трупе он смог, а о ком конкретно – нет? – прищурилась ответно.
С огромным усилием опустила комментарий, что уже и так озвучивала факт того, кем являлась девушка. Да и… у них тут подобных ей сколько вообще? Если даже понять вот так сходу не может о ком именно речь!
– Не успел прочитать все, – болезненно поморщился Серафим. – У вас их… слишком много.
Каменные стены пустого коридора отразили протяжный обречённый стон. Мой.
– Вы сказали – горничная, – терпеливо, будто обращался к малому дитя, вновь заговорил Натаниэль, чуть сжав мою ладонь в своей. – Как она выглядит? Что говорит? Как себя ведёт?
Взгляд цвета болотный тины смотрел настолько участливо и заинтересованно, с искренним любопытством даже, я бы сказала… Он серьёзно?!
Прочитать по лицу стоящего рядом, не удалось. Пришлось интересоваться вслух:
– А сами вы не помните, как выглядят мёртвые девушки, которых воскрешаете и в услуженье потом себе берёте, да?
Серафим помрачнел в одно мгновение. Как-то недобро прищурился. И ответил не сразу. Прежде несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, ненадолго прикрыв глаза.
– Я обладаю даром смерти. Я умею только убивать. Воскрешать не в моих силах. К тому же, некромантов среди нас нет. Да и ни в каких горничных, леди Эмилия, мы не нуждаемся, – проговорил медленно и проникновенно.
Даже разделил слова небольшими паузами. Очевидно, чтоб некоторым усвоилось лучше.
Вот только понимания во мне всё равно не прибавилось.
– А кто тогда вашу постель перестилал?! – выпалила в сердцах.
Всё же трудновато поддерживать достойный диалог, смысловая нагрузка которого ускользала от понимания всё дальше и дальше.
– За порядком в храме и теми, кто в нём обитает, присматривают жнецы обители равновесия. Не зависимо от чьего-либо желания. Их изгнать мы не в силах. Они безлики. И каждый видит их такими, какими хочет воспринимать, – устало вздохнул Натаниэль. – Так в каком образе видели одного из них лично вы, леди Эмилия?
Серафим снова прищурился, пытливо всматриваясь в мои глаза, словно выискивал ответ на заданный вопрос в них, раз уж я сама бессовестно молчала. А я… отчаянно боролась с желанием завыть на всю эту ихнюю обитель, обнять себя руками, забиться в какой-нибудь тёмный угол, и потом долго-долго рыдать, как когда-то в детстве. От собственной глупости. От бессилия. И просто так, тоже. Нервы были давно на пределе. Но, поскольку позволить себе подобного я точно не могла, потянула мужчину за собой дальше по коридору. Так и не ответила. Но зато вспомнила о чём бы ещё поговорить.
– Что вы делали в ту