одним своим присутствием вселял уверенность, его мудрость умиротворяла, его редкая способность отделять главное от несущественного во многом определяла жизнь и научную судьбу его учеников. «Я много лет дружу с этим замечательным человеком, – академик Владимир Фортов писал это, уже будучи заслуженным, признанным, известным ученым. – Я видел его во многих непростых, часто критических деловых и жизненных ситуациях. Но я никогда не видел его расстроенным, огорченным, раздраженным и подавленным… В моей жизни я давно взял за правило всегда следовать советам академика Шейндлина, даже тогда, когда я их до конца не понимал. И почти всегда (на 95 %) прав оказывался Александр Ефимович».
Это, наверное, и есть признак большого ученого: не только научные статьи и разработки, но и создание среды, которая притягивает и развивает таланты, «энергетического поля», насыщенного идеями и проектами.
Способность оставаться не человеком науки, а просто человеком.
Федор Митенков
Атомный парус
Лауреат премии «Глобальная энергия» 2004 года
Советская публика с детства гордилась ледоколом «Ленин», который был не просто первым атомным ледоколом, но и символом достижений науки и техники Советского Союза. Газеты с миллионными тиражами писали в те годы о строительстве уникальной АЭС будущего. В кинотеатрах показывали кино о подводниках и дальних походах. И все говорили о «мирном атоме», не особенно вдаваясь в подробности.
Он же – тот, кто имел к созданию этого самое прямое отношение – всю жизнь проработал на закрытом предприятии в закрытом городе, а его имя содержалось в секрете от широкой публики. Но отказ от личной славы для инженеров и ученых той эпохи они сами считали незначительной платой за возможность творчества и самореализации, о какой уже пару десятков лет спустя ученые не смогут даже и мечтать. Уже только принимать участие в реализации таких идей становилось смыслом и целью жизни. Его собственная слава была «зашита» в уникальности, масштабности и невероятной ценности этих проектов.
Но когда в 90-е после снятия «грифов секретности» эти проекты и решения в сопровождении представителей предприятия, где они увидели свет, стали появляться на публике, в том числе и за границей, самый большой интерес специалистов-посетителей был даже не к технике. А к незнакомому им Федору Митенкову – страшно засекреченному прежде генеральному конструктору судовых ядерных установок, быстрых реакторов, атомных станций теплоснабжения и других ЯЭУ.
У Федора Михайлович Митенкова жизнь сложилась насыщенная и творческая. И, несмотря на то, что большая ее часть прошла в стенах опытно-конструкторского бюро машиностроения (ОКБМ), сейчас – ОКБМ имени И. И. Африкантова, а почти тридцать лет он его и вовсе возглавлял, совмещая должности директора и генерального конструктора, сюжетов в его биографии хватит на большую книгу.
Родился