к смертной казни.
Именно переговоры с илотами, которым Павсаний обещал «свободу и гражданские права, если те поднимут восстание в поддержку его замыслов» (Thuc. I. 132. 4), стали для Павсания роковыми. Из слов Фукидида следует, что Павсаний с помощью илотов задумал низвергнуть существующий государственный порядок. Усилия регента не пропали даром: илоты поверили его обещаниям и были готовы поднять восстание. Однако вмешался случай. Павсания предал человек из его ближайшего окружения, скорее всего, один из тех илотов, кто вместе с ним участвовал в Платейской битве[49]. Теперь эфоры смогли предъявить Павсанию обвинение, которое грозило ему верной смертью: они получили доказательства его переговоров с илотами.
В глазах спартанской элиты это было самое тяжкое из возможных преступлений. Геронты и эфоры, до того весьма снисходительно относящиеся к многочисленным обвинениям, выдвигаемым против Павсания, и уже два раза выносившие ему оправдательный приговор, с необычайной для спартанцев поспешностью организовали внесудебную расправу над мятежным полководцем. Сперва ему дали возможность скрыться в святилище Афины Меднодомной, а затем заперли его там. Спустя какое-то время Павсаний умер от истощения (Thuc. I. 132–134; Arist. Pol. V. 1. 1301b; Nep. Paus. 4–5; Diod. XI. 45–46; Paus. III. 17. 7–9).
Дата гибели Павсания точно не установлена. Хронология последних десяти лет жизни регента до сих пор является предметом научной дискуссии, поскольку сведения древних на этот счет сильно разнятся. Так, согласно Помпею Трогу, Павсаний находился в Византии 7 лет (Just. IX. 1. 3), с 477 по 470 г., и значит, погиб около 467/66 г. Однако скептики, считающие свидетельства этого позднего автора малодостоверными, датируют смерть регента 476 г.
Как и в случае с Клеоменом, именно попытка Павсания апеллировать к потенциальным мятежникам, будь то илоты или соседние аркадяне, заставила эфоров энергично выступить против него и решиться на крайние меры. Эфоры позволили Павсанию умереть на священной храмовой территории, но не допустили его казни по решению суда. Как и в случае с царем Клеоменом, здесь сказалось нежелание правящей элиты брать на себя ответственность за вынесение обвинительного приговора в отношении члена царской фамилии. Безопаснее для сохранения внутреннего мира было объявить Клеомена самоубийцей, а Павсанию дать умереть от жажды и голода в замурованном помещении, чем на основании судебного решения казнить их. Спартанские власти не остановило даже то соображение, что гибель Павсания в святилище Афины Меднодомной явилось в глазах всего греческого мира величайшим святотатством (Thuc. I. 132. 4; Diod. XI. 45. 8). Отсюда берет свое начало так называемая Павсаниева скверна. В отличие от Килоновой, она легла пятном на все спартанское государство, а не только на род Алкмеонидов, как было в Афинах.
Леотихид II, царь из династии Еврипонтидов (годы правления – 491–469)
Кроме Клеомена Геродот называет еще одного спартанского царя, уличенного в коррупции, – Леотихида II. Начав свое правление с ложной клятвы[50], он и продолжил в том же духе. Вероятно, в 478/77 г.